Я опять разинул рот. Я пытался найти во всем этом хоть какой-то смысл. Я отчаянно замотал головой, словно хотел прочистить ее.

— Нет, — слабо проговорил я. — Дедушка Дули был тихим, безобидным человеком. Да к тому же почти ничего не видел. С ним в свое время случилось какое-то несчастье, у него обгорело лицо, он лишился одного глаза…

— Они хотели убить и меня, — продолжала Лиззи, не обращая внимания мои слова. Ее лицо сияло в лунном свете, подбородок дрожал от гнева. — Но я убежала. Не знаю, как нашла в себе силы, но я убежала.

— Лиззи, это невозможно. Зачем ты сочинила эту историю? Ты что, совсем рехнулась? — Эти слова вырвались у меня непроизвольно, и мне тут же пришлось о них пожалеть. Аарон с ревом ринулся вперед и схватил меня за плечи. Он грубо развернул меня, обхватил рукой за грудь и, удерживая на месте, впечатал мне в спину свой огромный кулак.

Я стал вырываться, но он оказался поразительно силен.

— Отпусти меня! — заорал я. — Ты больной… Вы оба больные!

Лиззи подняла руку. Я охнул, думая, что она собирается меня заморозить, но она лишь хотела, чтобы я замолчал.

— Давай я покажу тебе, куда побежала, Майкл. Давай я покажу тебе, как спаслась от людей твоего прадеда.

Аарон грубо толкнул меня. Споткнувшись, я начал падать. Он подхватил меня, поставил на ноги и еще раз с силой толкнул.

— Куда ты меня тащишь? — закричал я. — Куда мы идем?

— А вот увидишь, — сказала Лиззи, вышагивая впереди. — Только долгой и счастливой жизни тебе после этого не светит, Майкл. Ты никогда не выберешься из этого леса живым.

Они провели меня сквозь рощицу берез и двинулись вдоль нее. Лунный свет изливался на нас сквозь голые ветви деревьев, отбрасывая на снег тусклые тени. Ветер намел из снега целые холмы и долины. Некоторые сугробы были до того высоки, что полностью покрывали кусты, росшие вдоль дороги, отчего те походили на мультяшные привидения.

Аарон прижимал мои руки к бокам. Он продолжал подталкивать меня вперед, показывая тем самым, что я в полной его власти.

Охваченный паникой, я не мог выбросить из головы то, что поведала мне Лиззи. Не иначе сумасшедшая. Ее история не могла быть правдой. Но как, недоумевал я, ей в голову вообще могло прийти подобное? Не могла же она всерьез считать, что жила в 1950 году! И все же, что заставило ее думать, что мой несчастный, полуслепой прадедушка погубил ее отца?

Когда мы миновали очередной перелесок, Аарон толкнул меня с такой силой, что я вскрикнул. Передо мной разверзлось черное жерло пещеры, похожее на открытый рот, зияющий в скале.

— Вот мы и пришли, — сказала Лиззи. — Вот куда я побежала в тот вечер, Майкл. — Она показала на отверстие пещеры.

— Я… не понимаю, — с трудом проговорил я.

Аарон снова с силой толкнул меня, отчего я распластался животом по скале у самого края пещеры.

— Закрой пасть и слушай.

— Так я и убежала, — сказала Лиззи. — Не поверишь, но все это — чистая правда. Я не сумасшедшая. Я не помешанная. Каждое мое слово — правда.

Я стряхнул снег с куртки. Открыл рот, чтобы что-то сказать, но вовремя одумался. Стоявший у меня за спиной Аарон охотно толкнул бы меня еще разок.