– Это даже в голове не укладывается, – сказала она и посмотрела на нас с Вовкой.

– В нормальной голове не укладывается, – согласилась бабка. – Но у них-то голова далека от нормальной. Я бы сказала, как ты выразилась – нелепая. И туда, порою, укладываются очень странные вещи.

Мама было стала заступаться за нас, но ей с папой надо было уже спешить на работу. Сегодня был последний рабочий день перед Новым годом. Поэтому спор о нормальности своих детей отложила до вечера. Я тоже сказал, что мы с Вовкой очень даже нормальные. А то, что там было у деда в стакане, так это ещё выяснить надо. Может, дед сам ночью проснулся.

От такой наглости дед даже удивился.

– Хрен с вами, – махнула рукой на нас бабка, после того как родители ушли. – С вас всё одно взять нечего окромя анализов, но кто-то из вас и так их ночью добровольно их сдал.

После завтрака я предложил Вовке взять вину на себя. Ему-то что? Как обычно, можно списать будет на его возраст и непонимание происходящего. Вовка не соглашался. Тем более, как он заметил, бабка сказала, что на мне шапка горит. Он тоже не понял, что это означает, но ясно, что это я виноват.

Было принято всеобщее решение идти на улицу погулять. Тем более что погода стояла отличная. Бабка замотала нас с Вовкой как на северный полюс. Чтобы не промерзли, как она сказала, остатки мозгов, намотала на шапку ещё один шарф, помимо того, который был на шее. Точнее, на том месте, где должна быть шея. Потому что на этом месте было уже два свитера и пальто.

– Ну всё, – довольная проделанной работой бабка осматривала нас с Вовкой. – Можно идти.

– Я не могу идти, – заявил Вовка из-под шарфа. – Я в туалет хочу.

– Писять хочешь? – удивилась бабка и посмотрела на Вовку как на врага народа, понимая, что весь процесс одевания необходимо будет воспроизвести в обратном порядке, а затем снова. – Ты не писять хочешь. Ты бабкиной смерти хочешь. Ты что молчал, пока я тебя одевала?

– Эт самое… – начал дед. – Я чёт тоже захотел.

– Эт самое? – всплеснула руками бабка и села на табуретку. – Вы на улицу или в туалет собирались? Вы бы сразу предупредили меня. Я бы вам тогда вместо шарфа туалетную бумагу вокруг шеи намотала бы. Что вы бабку-то изводите?

– Мне кажется, я уже перехотел, – осторожно сказал дед. – Показалось.

Судя по лицу Вовки, он тоже стоял перед нелёгким выбором. Либо раздеваться и выслушивать нелестные комментарии от бабки, либо тоже перехотеть.

– Баб. Я упрел уже, – внёс я свою лепту в сложившуюся ситуацию.

– Сейчас с этим упырём разберемся и пойдём, – ответила бабка. – Пока все не упрели.

– Баб. Я не могу терпеть, – заявил Вовка и, попросив наклониться к нему бабку, прошептал ей что-то на ухо.

– А чё ты шепчешься-то? Говори уж всем. Что такой маленький, а хочешь как большой.

Бабка начала разматывать Вовку, а нам с дедом сказала идти на улицу и ждать возле подъезда, пока я не сопрел совсем. На всякий случай запустила руку мне за шиворот и пощупав, утвердительно кивнула, что ещё не сопрел и можно идти.

Мы стояли с дедом возле подъезда и ждали бабку с Вовкой.

– Дед. А что значит, на воре шапка горит, – решил я на всякий случай уточнить.