Он вошел в храм (стояли часовые), увидел гробницу и образ, который поразил его сходством со старцем, представшим пред ним во сне. Это была икона преподобного Саввы Сторожевского.

Услышав рассказ о святом, принц с благоговением поклонился его мощам и записал его имя в своей памятной книжке.

Много было сражений, но принц ни разу не был ранен. Слова старца сбылись. Принц благополучно возвратился в свое отечество, и даже после падения Наполеона его любили и уважали, хотя почти все маршалы, пришедшие в Россию, погибли или были казнены. Мортье, взорвавший Кремль, сам был взорван бомбой, предназначавшейся королю Людовику-Филиппу. Жюно умер в сумасшествии, Ней и Мюрат расстреляны, Бертье бросился с балкона замка, Бессер убит под Люцерном, Дюрон убит в сражении…

Один расслабленный, изнемогая в духе терпения, с воплем просил Господа прекратить его страдальческую жизнь.

— Хорошо, — сказал явившийся больному Ангел, — Господь, будучи неизреченно благ, соизволяет на твою молитву, Он прекращает твою временную жизнь, только с условием: вместо одного года страданий на земле, которыми каждый человек очищается, как золото в огне, согласен ли ты пробыть три часа в адских мучениях? Твои грехи требуют очищения в страданиях собственной твоей плоти, ты должен бы быть в расслаблении еще год, потому что как для тебя, так и для всех верующих, нет другого пути к небу, кроме крестного, проложенного безгрешным Богочеловеком. Этот путь тебе наскучил на земле, — испытай эти муки только в течение трех часов, а после, молитвами Святой Церкви, ты будешь спасен.

Страдалец задумался: год страдать на земле — это ужасное продолжение времени! «Лучше же я вытерплю три часа в этих бесконечных муках, — сказал он себе, — чем год на земле».

— Согласен в ад! — сказал он, наконец, Ангелу.

Ангел тихо принял его страдальческую душу и, заключивши ее в преисподних ада, удалился от страдальца со словами утешения: «Через три часа явлюсь я за тобою!»

Господствующий повсюду мрак, теснота, долетающие отовсюду звуки неизъяснимых грешнических воплей, видение духов злобы в их адском безобразии, — все это слилось для несчастного страдальца в невыразимый страх и томление. Он всюду видел и слышал только страдание и вопли и ни ползвука радости в необъятной бездне ада; одни лишь огненные глаза демонов сверкали в преисподней тьме, и носились пред ним их исполинские тени, готовые сдавить его и сжечь своим гееннским дыханием. Бедный страдалец затрепетал и закричал; но на его крик и вопли отвечала только адская бездна своим замирающим вдали эхом и клокотанием гееннского пламени, которое клубилось в виду трепетавшего заключенного. Ему казалось, что протекли уже целые века страданий; с минуты на минуту ждал он к себе светоносного Ангела, — но Ангела не было. Наконец, страдалец отчаялся в его райском появлении, скрежеща зубами, застонал; но никто не внимал его воплям. Все грешники, томившиеся в бездне гееннской, были заняты собою, своим собственным только мучением, и ужасные демоны в адской радости издевались над мучениями грешников.