Казалось бы, он же не женщина, чтобы страдать о внешнем виде, не разорвало на части и прекрасно. При всей своей причастности к Предкам отращивать конечности Рамон не умел. Он жив, цел. Но что подумает Венера, когда увидит его уродом? Не хотелось бы, чтобы его истинная испытывала отвращение, глядя на него. Как бы он ни старался убедить себя, что ему плевать, ему не плевать. Ему не все равно, что подумает его женщина.

Поэтому Рамон тянул с умыванием, но показавшаяся на ладонях и предплечьях кожа была непривычно светлой, как если бы он никогда в жизни не загорал. Она ярко выделялась в ночи, где свет дарила лишь полная луна. А вот рубцов на ней не было. Просто кожа. Просто нежная, как у младенца.

– Что за?..

Это было все, на что его хватило. Рамон принялся тереть кожу еще сильнее: руки, ноги, грудь, живот. Размякшая в воде корка уже слезала пластами, он будто сбрасывал вторую кожу, а под ней была новая, чистая, не поврежденная ожогами. Он не верил своим глазам, но, кажется, то зловонное средство помогло. Или Наила знала что-то еще.

Дикарка приблизилась к нему как раз в тот момент, когда Рамон пытался оттереть спину, принялась помогать ему. Ее ладони скользили по коже ласково, с небольшим нажимом, а сама девушка прижималась к нему. Это можно было списать на случайность, но когда она обняла его, провела пальцами по животу, Рамон перехватил ее руки, обернулся и показательно покачал головой.

Ночь, река, уединение и красивая женщина рядом – все должно было настраивать на романтику. Но романтики он не хотел. И дело даже не в том, что он на днях чуть не отправился к предкам, он уверен, что Наила не пригласила бы его «купаться», если бы он не шел на поправку. После купания Рамон вовсе чувствовал себя бодрым и полным сил.

Он не хотел эту женщину.

Его мысли занимала маленькая отважная волчица. Его nena. Ради нее он собирался жить и как можно скорее покинуть этот архипелаг. Но если Наила считает, что за помощь он станет расплачиваться таким образом, то она глубоко ошибается.

– У меня уже есть женщина, – произнес он отчетливо, когда Наила обиженно поджала губы и снова потянулась к нему. – Нет.

Рамон не повысил голос, но вложил в отказ всю свою волю. В конце концов, его считают здесь богом, так пусть и относятся, как полагается его статусу.

Наиле это не понравилось: дикарка разразилась длинной тирадой на местном наречии, а после быстро вышла из реки. Правда, далеко не ушла, расположилась прямо на песке.

Рамон неторопливо закончил с водными процедурами: кожа уже едва не скрипела от чистоты, и только затем присоединился к девушке. На песке его ждал новый рисунок. Осознав, что ей нужно, Рамон чуть не рассмеялся.

Наила хотела от него ребенка. Благословенного богами.

Все хотят от него детей, впору считать себя самым востребованным мужиком на планете!

– Ребенок от бога? – все-таки хмыкнул он, рассматривая невозмутимую девушку. – Не слишком для тебя амбициозно?

Видимо, она уловила его тон, потому что вздернула нос и рассмеялась. Они не знали языка, но мимику, интонации друг друга научились считывать на раз.