– Второй раз я сильно расстроилась и убежала в лес, но Рамон все равно нашел меня. Остальные не могли, потому что я беременна…

– И ты скрыла свой запах, – кивает Хантер. Он точно знает о вервольфах больше всех. Я вот, например, этого раньше не знала. – Но твои примеры лишь доказывают, что связь односторонняя.

– Не только! Когда это все случилось, когда Рамон попал в засаду или что это там было, я почувствовала его боль даже сквозь расстояние. Невообразимую боль в сердце. – Даже вспоминать те чувства было ужасно, но я понимала, что если хочу помощи, должна рассказать обо всем. – Но потом все исчезло. Меня словно от него высокой стеной заслонило. У нас получится? Получится до него достучаться?

Я с надеждой смотрю на друзей, а они снова переглядываются.

– Я не просто так пригласил Алишу, – признается Хантер. – Не только потому что она волчица и моя истинная пара. Она еще и психотерапевт.

– Будущий, – поправляет его Али. – Но я знакома с техниками гипноза.

– Если Пересу сейчас не больно, связь на адреналине точно не сработает. Причинять боль тебе – это вообще за гранью. Но мы можем пойти другим путем.

– Поработать с твоим безсознательным, – закончила за него Алиша.

– Я готова на все, только чтобы связаться с Рамоном. – Я уверена в этом на сто процентов. Нет, на все двести. – И я уже сталкивалась с таким. Мой терапевт использовала разные методы, чтобы помочь мне справиться с моими психологическими травмами. Чтобы я могла принять свой опыт.

Алиша кивает, она знает о чем речь. В конце концов, она однажды тоже почти стала объектом желания Августа, и если бы не Хантер, все бы могло закончиться печально. Ей повезло с истинным. И мне тоже повезло. Спустя столько времени мне повезло полюбить, поэтому я действительно готова на все.

– Сядь поудобнее, – советует Алиша. – Закрой глаза, сделай глубокий вдох и с выдохом отпусти все свои мысли. И снова вдох…

Ее голос изменился, стал более глубоким, обволакивающим, затягивающим. И я сосредоточилась исключительно на нем, пошла за ним следом, расслабляясь и ныряя все глубже и глубже.

– Вспомни самый яркий момент, когда вы с Рамоном были близки. Когда ты особенно отчетливо чувствовала его как своего истинного.

Таких моментов множество, но перед глазами почему-то встает миг, когда Рамон закрыл меня от пуль. Я тогда почувствовала его боль, как свою. Пожалуй, не самое лучшее воспоминание, но когда я пытаюсь взять другое, меня снова выбрасывает в тот день. Я решаю – пусть будет так.

– Почувствуй то, что ты чувствовала тогда. Что ты чувствовала? Любовь? Нежность?

– Страх, – отвечаю тихо. – Я боялась за него. И благодарность. И любовь, да. Ее совершенно точно.

В тот день Рамон предложил мне уйти, чтобы не подвергать мою жизнь опасности. После того, как спас меня и дочь. Предложи он это до, я бы, может, подумала, но не после.

– Запомни эти чувства, – мягко советует Алиша и добавляет: – А теперь попробуй представить его, где бы Рамон ни был.

Я просто делаю, как она говорит, но у меня не получается. Снова эта высоченная стена, через которую никак не пробиться.