— Минутку, — устало попросил я. — Что за Гулька?

— Подруга. Мы работали в одном отделе…

— Тогда ещё минутку…

Просмотрел список жертв пожара.

— Гуля Кургельдыева?

— Да.

Ну вот. Поздравляю вас с новым фигурантом. Постоянное место работы — интернет-компания «Шарм», информационный отдел. Сослуживицы. Чёрт знает что такое!

— Примите мои соболезнования, но… при чём тут…

— При всём. Когда в отдел принесли торт… Ну, вы помните…

— Помню, помню… Ваше первое желание?

— Да. Гуля как-то странно на меня посмотрела и сказала: «Не увлекайся мороженым, мать…»

— Так. Что ещё?

— Попросилась переночевать. Позже… по телефону…

— В тот же день попросилась? Я имею в виду, в тот день, когда объявился Стас?

— Да. Но так и не пришла. Я ей звонила — никто не отозвался. И вдруг вижу её… там… Она тоже им задолжала. Раньше меня.

— Задолжала — в денежном смысле?

— Нет. В смысле поручений. Как я.

— А им — это Ингмару?

Угрюмое утвердительное молчание. Почти враждебное.

— Анна Владимировна, боюсь, вы ищете тайный смысл там, где его нет. Да, подрабатывала ваша подруга в «Солнечном храме»…

— Лицо… — тихонько вымолвила она, и светлые, как бы заплаканные глаза её стали незрячи. — У неё от лица ничего не осталось… Бумажная маска…

— Ну а что бы вы хотели? — осторожно попробовал я урезонить свидетельницу. — Тёмное помещение. Человек сидит за монитором. Естественно, у него бледная маска вместо лица… Она что-нибудь вам сказала?

— Сказала: «Беги, дура…»

Мудрый совет.

— И вы побежали?

Побежала. Таща за руку сына, добралась до холла — и там из лифта навстречу ей выкатился в коляске Ингмар. Великий и ужасный. Снова попробовал применить свой цыганский гипноз, но не преуспел. Впервые. Вместо того, чтобы подчиниться и подойти с покорностью к своему хозяину, Анна Владимировна Чебурахина заслонила собою сына и, выхватив из-за пояса юбки наган, начала палить в Ингмара, представлявшегося ей в ту минуту сгустком адского пламени.

Разрядив барабан, выбралась (никем, представьте, не остановленная) из здания, доволокла сына до ворот, после чего последовал взрыв бытового газа.

Такая вот жуть.

— Анна Владимировна, — участливо спросил я. — Вы в самом деле мало что помните о вашей первой встрече с Ингмаром?

— Практически ничего. Наверное, он дал установку забыть…

Я открыл ящик стола и достал оттуда лазерный диск.

— Что это? — спросила она.

Я молчал.

— Неужели… — Голос Анны Владимировны сошёл на шёпот. — Видеозапись?…

Я скорбно смотрел ей в глаза.

— Какая сволочь… — обречённо выдохнула она. Помолчала, брезгливо кривя губы. — Только, пожалуйста… Костику…

— Ни слова, — заверил я. — Отдать я вам это не могу, но ручаюсь, что записи не всплывут ни при каких обстоятельствах… Да, и ответная просьба: мне бы хотелось довести это дело до конца в более или менее спокойной обстановке. Поэтому, если вдруг к вам полезут журналисты… насчёт певца, насчёт Порфирьева…

— В шею! — решительно выдохнула она.

— Вот и славно, — сказал я, снова отправляя диск в ящик стола, где тот пылился с незапамятных пор. Чёрт его знает, что там на самом деле было записано. Всё собирался выкинуть — ан пригодился.