5. Сильные территориальные контрасты буквально во всех сферах – и в хозяйственной, и в социальной, и даже в политической. В 1990 г., накануне реформ, душевой национальный доход, направленный на потребление, колебался от 4 тыс. руб. в Москве до 1,3 тыс. в Дагестане. Разрывы в 3–4 раза по основным социальным показателям были обычным делом. Это неудивительно для страны с рыночной экономикой, но вряд ли оправдано в стране, правители которой провозглашали равенство главным лозунгом государства. Громадны были и контрасты в экономике: в эффективности производства, в благосостоянии, инвестициях, милитаризованности производства и т. п. К началу реформ в России сосуществовали регионы, находившиеся на весьма удаленных друг от друга этапах общественного развития – от доиндустриального (вроде Тувы или Дагестана) до постиндустриального (Москва, Ленинград).

Сложное, противоречивое воздействие на региональное развитие оказали реформы 1992–1993 гг. Распад хозяйственных связей между республиками бывшего СССР вызвал повсеместное снижение уровня производства, поразившее прежде всего индустриальные регионы с высокой концентрацией специализированных производств и предприятий ВПК. В то же время началась переориентация экономических связей на российских поставщиков и потребителей, что объективно способствует укреплению единого хозяйственного пространства страны. Уже в 1993 г. негативный потенциал процесса распада связей оказался во многом исчерпанным.

Будучи экономически оправданной, либерализация цен положила конец многолетнему периоду подавленной инфляции, сделала ее открытой, продемонстрировав в то же время неспособность федерального центра контролировать ее, существенно снизить и стабилизировать темпы роста цен. Инфляция породила целый ряд негативных процессов в экономике регионов:

1) возникли серьезные ценовые перекосы, в результате чего межрегиональные различия в уровне жизни еще более возросли;

2) появился мощный импульс для развития нерыночного бартерного обмена под контролем местных властей, препятствующего углублению экономической реформы;

3) в некоторых регионах власти использовали инфляцию как повод для консервации элементов старой хозяйственной системы (нормированное распределение товаров, жесткий контроль над ценами и т. п.);

4) общие финансовые трудности породили кризис наличности и замкнутый круг взаимных неплатежей предприятий, чем еще больше усугубили проблемы регионов и их фактическое неравенство в бюджетной системе страны;

5) оказались подорванными стимулы к долгосрочному инвестированию, что усугубило трудности промышленных регионов, обеспечивающих материальное наполнение капиталовложений, а вынужденная в этих условиях переориентация производства на выпуск технологически примитивной продукции провоцирует общий технологический откат всей российской индустрии;

6) временные остановки предприятий делают нестабильными экономические связи уже внутри самой России, а ожидаемые процедуры банкротства могут вызвать серьезное обострение проблем безработицы, поражающей целые регионы.