Димка с восторгом уставился на Матвея.

– Я точно лопну от любопытства, – пробормотал он.

– Но не погибли же, – ответил Ситников с неловкостью, сам понимая, что несет чушь. – Дайте нам шанс, майор. Если сегодня все пройдет хорошо, то вы позволите нам вытащить соседей Дмитро из Менска. А мы будем идеальными подчиненными, обещаем. Правда, Дмитро?

– Правда, – буркнул Поляна мрачно.

– Детский сад, – Вершинин покачал головой и повернулся-таки к Дорофее. – «Мы больше не будем». Я что им, воспитательница, Дорофея Ивановна? Они вообще не понимают, что такое служба и ответственность.

– Бестолочи, – согласилась Дорофея с едкостью. – Но так они с двенадцати лет, как ты, в кадетском училище не обучались, майор.

– Вы еще их защищаете? – удивился Вершинин.

– Нет, – Дорофея встала. – Ты меня знаешь, Андрей Михайлович, я бы и расстрелом не побрезговала. Но ребята хорошие, бестолковые только. Не у всех Красный в предках и военное дело в крови. Ты послушай – мне тут птичка напела, что в Менске действительно кольцо закрыто. Кого успели, вывезли.

– И что, – совсем другим тоном проговорил Вершинин, – птичка там осталась?

– Осталась, – подтвердила Дорофея. – И важная. Надо бы ее вытащить, а тут, можно сказать, и случай подвернулся. Ты вот что, свяжись с Тандаджи. Он обо всех птичках знает. Даст добро – пусть ребята стараются. А проштрафились – отработают. Да? – и она повернула голову в сторону друзей.

– Так точно, – хором ответили они, расслабившись.

Майор поморщился.

– Строевая подготовка по вам плачет. Спины прямо, руки по швам! – Он направился к телефону. – И пошли вон отсюда, самодеятельность. Прямиком в лазарет на осмотр. Ситников, чтобы к вечеру был в форме. И, – он отодвинул трубку от уха, окидывая измазанных подчиненных взглядом, – приведите себя в порядок, наконец.

– Так точно, – повторили друзья, отступая. У Дмитро, как назло, громко забурчало в животе.

– После лазарета подниметесь наверх, повар вас вторым обедом накормит, – скрипуче добавила Дорофея им в спину.

– Спасибо, Дорофея Ивановна, – обрадовался Димка, оборачиваясь. – Очень кстати!

– А затем – внеочередной наряд на рубку дров, – проговорила она безжалостно. – Тебе, Ситников, чтобы точно сегодня заснул сразу после отбоя. А вам обоим – для запоминания, что пока вы еще неоперенные воробьи, начальству о каждом чихе надо докладывать. Чтобы он не стал последним.

Вечер 25 апреля, Александр Свидерский

Двор Дорофеи Ивановны встретил Свидерского темнотой, шумящими яблонями, свежестью, запахами прошедшего дождя и свежерубленного дерева, негромким гулом голосов со стороны курилки и несколькими светящимися окошками. Было начало одиннадцатого – Ситников как раз должен был ложиться спать.

Алекс, направляясь к окнам комнаты, которая была выделена Катерине с детьми, хмыкнул. Сам он не был уверен, что в возрасте семикурсника заснул бы перед важной задачей. Особенно если этой задачей является сам сон.

Алмаз Григорьевич должен был прибыть к часу ночи – именно на это время была назначена ментальная операция. До этого Старов с Чернышом собирались заняться расчётами – возможно ли запасти стихийную силу в огромных накопителях типа железосодержащих гор или кристаллических пещер, законсервировав ее на будущее после конца привычного мира, ежели все попытки вернуть шестую стихию провалятся и Тура превратится в немагическую планету. Господа маги в обсуждениях погружались в такой раж, так спорили и язвили, что сразу было видно, насколько глубока их давняя дружба-соперничество.