— Нет, — покачал головой лейтенант, опускаясь в кресло напротив нее. — Как это ни странно, но при нем не обнаружено никаких документов, удостоверяющих личность. И даже на одежде нет никаких меток.

— Что ж в этом странного? — пожала она плечами, вспомнив то время, когда сама одевалась в чужие обноски. — Не каждый может себе позволить носить вещи, купленные в фешенебельном магазине.

— Да, но это еще не все, — возразил Биндар, слегка покраснев от ее замечания. — Все его вещи прошиты вручную. Нет ни одного шва, на котором можно было бы обнаружить машинную строчку, ни одной молнии — лишь грубые деревянные пуговицы.

— В этом тоже нет ничего из ряда вон выходящего. Может быть, он принципиально носит лишь самодельную одежду. А при нем не обнаружили каких-либо бумаг? Визы, например.

— Нет, — вновь покачал головою лейтенант. — Правда, в подкладку его куртки зашиты какие-то монеты.

— Неужели? — улыбнулась Пенни, откинувшись на спинку кресла и положив ногу на ногу. — Ну, это не слишком много скажет нам о его личности.

— Вы думаете? — хитро прищурился Биндар, глаза его приняли загадочное выражение, словно он готовился сказать нечто неожиданное. — А тяжелая золотая цепь у него на шее? Кожаные ботфорты на ногах? Зачехленные ножи на поясе? И наконец, старинный заряженный пистолет? Что вы скажете об этом?

Пенни пожала плечами. Перечисленный антиквариат не произвел на нее большого впечатления. Она лениво потянулась и приготовилась отвечать. Но тут пронзительный крик разорвал наполненную глухим гулом работающих машин тишину железной утробы небольшого катера. Гулким эхом простонал он в коридорах и кают-компаниях, заставив покрыться мурашками похолодевшую спину Пенелопы. Расширившимися от удивления глазами смотрела она в сторону приоткрытой двери каюты. Потом, словно очнувшись от неожиданно поразившего ее столбняка, обратила взгляд на Биндара, который, резко вскочив на ноги, уже спешил к выходу. Вдруг дверь широко распахнулась, и маленький человек в белом халате пулей влетел в каюту, едва не сбив с ног оторопевшего лейтенанта.

— Это немыслимо! — закричал он. — С ним невозможно сладить!

Рэмзи проснулся неожиданно, будто кто-то вылил на него ушат холодной воды. Судорожно вдохнув свежий воздух, он почувствовал какой-то странный жар в груди, словно маленькие злые человечки разводили там колючие ядовитые костры. Закашлявшись, О'Киф ощутил на своих плечах удерживающие его на кушетке руки, — Успокойтесь. Все в порядке, — произнес над ухом тихий мужской голос.

«Англичане, — подумал Рэмзи, — Вот влип, черт возьми!» И тут же, яростно закричав, бросился на сдерживавшего его человека. От неожиданного сильного толчка тот отлетел в сторону, ударившись головой о стенку каюты. Дрогнули и зазвенели стеклянные шкафы, стоявшие вдоль стен. По полу блестящим серебряным веером рассыпались металлические инструменты. Какие-то баночки, коробочки, как крупный весенний град, опрокинулись на голову Рэмзи. Он сорвал с лица тугую марлевую повязку и сел на покачивающейся под ним койке.

— Пожалуйста, успокойтесь! — крикнули, подбегая к нему, два человека в белых халатах и попытались уложить его обратно.