Мы со Стюартом встречаемся за обедом перед игрой, и хотя он соглашается разделить со мной пиццу с хрустящей хлебной корочкой поверху, он выражает сомнения насчет пиццы с майонезом и салатными листьями. Однако съедает свою долю. Полагаю, проведя в этом сезоне вдвоем порядка пятидесяти игр на «Фенуэе», мы выполнили свою норму по хот-догам. За пиццей мы разговариваем (о чем же еще?) о бейсболе. Вот по нему мы свою норму не выполнили. Особо обсуждаем, какой команде больше нужен перерыв из-за дождя, которого, похоже, не избежать. В Массачусетсе в октябре погода ужасная.

Мы соглашаемся с неохотой, что лишний день отдыха принесет больше пользы «Янкиз», потому что они смогут раньше выставить на питчерскую горку Массину. Звезды не на нашей стороне, гороскоп не сулит ничего хорошего тому, кто является болельщиком «Сокс».

Когда мы входили в «Калифорнийскую пиццу» в 17.45; в воздухе висел легкий туман. Когда выходим в 18.45, туман сгустился, превратившись в мелкий, накрапывающий дождь. Когда поднимаем руки, чтобы нас ощупали, и открываем сумки у ворот «D» (так все устроено в Америке двадцать первого века, где граждане живут по законам времени Осамы), мелкий дождь заметно усиливается.

Синоптики обещали уменьшение облачности и прекращение осадков около полуночи, а до того — сильный дождь с резкими порывами ветра. Во время регулярного сезона судьба игры находится в руках «Ред Сокс» до момента ее начала, а потом право принятия решения переходит к судьям. В постсезоне, однако, все решения принимает Высшая бейсбольная лига — организация, которую больше заботят поступления от телетрансляций (отсюда и начало игр в 20:00, и миллионы детей, которым в будний день идти в школу, не могут их посмотреть), а не болельщики, игроки и сама игра. Вчера вечером игра Хьюстон — Сент-Луис продолжалась, несмотря на ливень. Мячи, ударяясь о базы, поднимали фонтаны брызг, прежде чем выкатиться на залитое водой внешнее поле. Я не против того, чтобы промокнуть, но я совершенно не хочу увидеть, как Мэнни Рамирес. Трот Никсон или Верни Уильяме заканчивают свою карьеру на мокрой и скользкой траве внешнего поля Фенуэй-парк.

Долго тревожиться об этом мне не приходится. Сотрудник стадиона, которого я знаю, стоит, привалившись плечом к киоску, в котором продают закуски из морепродуктов, и что-то говорит по рации. Когда мы со Стю проходим мимо, сует рацию в карман желтого блестящего дождевика и подзывает нас взмахом руки. «Идите домой, парни, — говорит он. — В половине восьмого игру отменят».