Но Майя ее, разумеется, не слышала. Она протянула женщине за стойкой деньги, та в ответ вытащила не журнал, а газету. Майя поднесла газету к лицу и долго рассматривала первую страницу, потом свернула газету трубочкой и побежала прочь от лотка, забыв сдачу. Заинтригованная Ирина незаметно пошла за ней. Майя оглянулась по сторонам, но Ирину не заметила. Она устремилась в сторону небольшого зимнего сада, что был в холле. Перед ним стояло несколько столиков – не кафе, а так, подавали только кофе да воду… Майя плюхнулась за один из столиков и разложила перед собой газету. Долго глядела на нее, недобро усмехаясь и скаля мелкие зубы, потом достала из-под полы куртки самую обычную английскую булавку и вдруг стала тыкать ею в газету, бормоча какие-то заклинания.

Такого Ирина не выдержала. Она подбежала к сестре и потянула ее за рукав:

– Майя, что ты делаешь?

– А-а, это ты… – казалось, Майя едва пришла в себя, – явилась наконец…

Она взмахнула булавкой и вонзила ее в глаз женщине на фотографии. Насколько могла заметить Ирина, там и так вместо глаз были уже одни дырки.

– Чтоб тебе шею сломать, голову разбить, в яму провалиться, утонуть в нечистотах… – бормотала Майя, – чтоб тебя машина переехала, кирпич на голову упал, чтоб тебе грибами отравиться…

Ирина едва удержалась от крика, не потому что жалко было женщину – все же газета, не живой человек, – а потому что на фотографии она узнала все ту же Оксану Раевскую, директора той самой галереи «Райский сад», где вчера их с Катькой так нелюбезно встретили.

Будь на месте Ирины Катя, она бы тут же выболтала все. Ирине же стоило огромных трудов удержаться.

– Чтоб тебе с пятого этажа упасть, ноги-руки переломать, чтоб тебя на охоте вместо глухаря подстрелили… – бормотала Майя в каком-то экстазе, – чтоб тебя приподняло да хлопнуло, а после парализовало, чтоб тебе всю жизнь в инвалидном кресле маяться…

Ирина вгляделась в лицо Майи и вздрогнула. Лицо это напоминало маску, причем маску какого-то сказочного зверя, потому что у настоящей лисы или хорька не может быть такого злобного оскала и таких горящих ненавистью глаз. Ирина решила, что следует срочно вмешаться, пока Майя окончательно не спятила. А то начнет еще истекать слюной и бросаться на людей!

– Что тебе сделала эта женщина, – как можно спокойнее спросила она, – что ты желаешь ей ужасной смерти?

– А ты не знаешь? – окрысилась на нее Майя.

– Господи, ну откуда мне знать? – устало проговорила Ирина. – Мы же с тобой не виделись много лет!

Однако ей очень хотелось выяснить, что все же связывает женщину на снимке с ее сводной сестрой. Катерина упорно утверждает, что именно эту женщину, Оксану Раевскую, убил неизвестный, которого инспектор ДПС назвал Александром Сергеевичем. И тут вдруг Майя с булавкой.

Ирина не слишком любила такие совпадения. Если бы она отмахнулась от фактов, она не была бы писательницей детективных романов.

– Эта стерва увела у меня мужа! – процедила Майя, с ненавистью глядя на мятую газету.

– Да что ты! – очень натурально ахнула Ирина.

Майя покосилась с подозрением, но не увидела в глазах Ирины ни капли злорадства. Ирина же, рассмотрев ее вблизи, была несколько разочарована. Майя вовсе не выглядела такой молодой. Да и то сказать, тут же с непонятным удовлетворением вспомнила Ирина, разница в возрасте у них совсем небольшая – год или полтора. Теперь, когда они сидели рядом, было видно, что лицо у Майи осунулось и погрубело, вокруг глаз расползаются предательские морщинки. И хотя вроде бы сейчас Майя малость успокоилась и не похожа уже на монстра из ночных кошмаров, но выражение лица у нее все равно какое-то хищное, мелкие острые зубы, прищуренные настороженные глаза… Все вместе напоминает не то хорька, не то ласку. А может, куницу, Ирина решила не уточнять.