– Я слежу, – уверила его Жанна, – только в пятницу была на профилактике…

– Странно, – незнакомец пожал плечами, – сейчас я вызову эвакуатор. Нет? А вас куда отвезти?

– Да что вы, – засмущалась Жанна, – я сама… я вызову такси или возьму частника…

– Я этого не могу допустить! Нет! – Незнакомец сверкнул темными глазами и представился: – Ашот. Ашот Мергелян.

Он произнес это так, будто имя все объясняло. И оно действительно объясняло – если не все, то многое.

Понятно, откуда этот жаркий взгляд темных выпуклых глаз. Понятно, откуда эта манера говорить через слово «Нет!».

– Жанна, – едва слышно ответила ему вконец смущенная женщина, – Жанна Ташьян.

– О! – Ашот засиял, как только что отчеканенная юбилейная монета. – Встретить соотечественницу так далеко от Армении! Это так приятно! Нет? Я вас ни за что не отпущу, отвезу, куда скажете! Только сначала мы обязательно выпьем кофе! Нет? Конечно, здесь не варят такой кофе, как в Ереване или в Бейруте, но все же я знаю поблизости одну неплохую кофейню…

Жанна не смогла ничего возразить. Она чувствовала себя куклой-марионеткой, безвольным, слабым существом, и, как ни странно, это чувство доставляло ей удовольствие. Ей приятно было подчиняться этому мужчине, не споря и не рассуждая делать то, что он скажет…

Ашот помог ей сесть в свою машину – это оказался тот самый огромный джип, в который она едва не врезалась, – и через несколько минут они уже сидели за столиком маленькой уютной кофейни.

Кофе там действительно был вполне приличный, и Жанна с Ашотом разговорились. Ашот рассказал, что постоянно живет в Ливане, но у него много дел по всему миру, и он летает то в Америку, то в Гонконг, то в Канаду, и в России бывает очень часто. Узнав, что Жанна нотариус, он преисполнился к ней уважения. Но горячий блеск его темных живых глаз явственно говорил Жанне, что настоящий его интерес к ней отнюдь не деловой.

Когда Жанна допила свой кофе, Ашот осторожно взял ее чашку, опрокинул на блюдце и внимательно уставился на узоры, образованные кофейной гущей.

– Вас ждут неприятности, – начал он озабоченно, – нет! Но вы их успешно преодолеете благодаря… благодаря двум женщинам… я не могу разглядеть их лица, но одна, кажется, блондинка…

– Ну конечно, – вполголоса протянула Жанна, – без Ирины с Катькой дело не обойдется!

– Что вы сказали? – поднял на нее Ашот маслянистый взгляд, жаркий и томный, как южная ночь.

– Да это я так, своим мыслям…

– И еще я вижу мужчину… – продолжал Ашот. – Я вижу брюнета… нет?

«Сейчас его можно назвать брюнетом только с большой натяжкой, – подумала Жанна, – поскольку волос практически не осталось… хотя те, что остались, безусловно черные…»

Из-под манжет его белоснежной рубашки также выбивались густые черные волоски.

– Моя бабушка тоже отлично гадала на кофейной гуще, – проговорила Жанна, взяв из рук Ашота чашку и пытаясь что-нибудь разглядеть в покрывающих ее стенки кофейных узорах, – но мужчины гадают очень редко.

– Я еще лучше гадаю по руке, – гордо заявил Ашот и решительно взял руку Жанны в свои ладони.

Она почувствовала, как от этого горячего, ласкового прикосновения по спине побежали мурашки, и последние остатки ее воли куда-то бесследно подевались.