Эш зацепился глазам за мои колени, бедра… Вздохнул.

— Нет? А если заставлю?

Я с сожалением посмотрела на стол. А как все хорошо начиналось. Я ведь даже почти поверила.

Поднялась.

— Полы я помою завтра. И вещи отнесу в прачечную. Доброй ночи.

Развернулась и пошла к двери.

Он догнал почти сразу, схватил за руку, сжал.

— Никуда ты не пойдешь. Я тебя не отпускал! — сжал губы, яростно глядя сверху вниз.

Я подняла брови, терпеливо пережидая очередной приступ разрушительной злости. Эш постоял, сверля меня взглядом. И разжал руку.

— Доешь сначала. Я из ресторации заказывал. Для тебя.

— Это такое неудачное извинение? — уточнила я.

Он медленно кивнул и усмехнулся, словно над самим собой. Улыбка вышла кривой, но злость явно отпустила.

Я покачала головой:

— А я наелась уже. Вкусно было, спасибо. Посуду помою и пойду.

— Не надо мыть, — остановил он. — Доставщик заберет грязную.

Я пожала плечами.

— Тогда я просто пойду, мне доклад ещё писать. И вообще…

Эш не возразил, лишь глянул то ли хмуро, то ли растеряно. Но что именно приводило сноба в замешательство, я не знала.

Когда уходила, Вандерфилд шагнул в коридор, глядя на меня.

— Тина.

Мое имя отозвалось внутри тихой лаской. Осторожным прикосновением. Легким, невесомым, воздушным. Словно погладили изнутри перышком. И я запнулась, помедлила.

Повернула голову. Его взгляд обжигал, но Эш не двигался. Только смотрел… Если бы он попросил остаться, то смогла бы я снова отказать? Развернувшись, я почти бегом бросилась к лестнице.

«Дата — время. Результат замера — семьдесят три единицы»

Швырнул чарономерт на стол и закрыл глаза. Пока теория подтверждается, потенциал растет. Но почему волнует совершенно другое? Например, это проклятое «нет» из уст пустышки? Разве я не должен радоваться?

Да хрен там!

Как радоваться, когда ниже пояса все стоит колом и дышать трудно?

Пошел в ванную комнату, на ходу сдирая с себя одежду. Мне нужна холодная вода. Много холодной воды!

Залез в чашу и повернул ручки. Поток хлестко ударил в спину и плечи, но легче не стало.

«Тебе противно? Нет, просто ощущается иначе…» И не соврала ведь. Просто иначе. С Лиссой случилась истерика, когда она впервые увидела мою руку. А ведь мы знакомы всю жизнь. Моя невеста кривится от омерзения каждый раз, когда я снимаю перчатку. Я и не снимаю, даже привык.

А для этой — просто ощущается иначе… Я прижался лбом к холодной стене. Все с ней иначе. Мясо руками, смех, который невозможно сдержать, и желание, раздирающее напополам. Кажется, что сдохну, если не прикоснусь к ней. Если не почувствую ее вкус.

Какой же у нее вкус…

Разве может нищенка из-за ограды иметь такой вкус?

И мне с ней хорошо.

Подышал открытым ртом, пытаясь переварить нелепую мысль. Бред. Глупость. Сглотнул холодные капли. Ни хрена не помогло. Мне хорошо с нищенкой.

Внизу горит огнем и кажется, я сойду с ума, если хоть что-то с этим не сделаю. Ладонь неосознанно потянулась вниз. Удовлетворять себя, думая о девчонке из Котловины? Да я точно свихнулся!

Вздрогнул, как ошпаренный, помотал головой. Ну, уж нет. Я не один из тупых щенков, пускающих на нее слюни. Пустышка послужит моим целям, не более того. Я был и есть Вандерфилд, а Вандерфилды берут то, что им нужно, отбрасывая эмоции.