Затем телохранители Асмора заняли свое место в процессии, и за ними двинулись колесницы отряда Хилто, все недавно отполированные и украшенные флагами и цветами. Лошадей вычистили скребницами так, что их шкуры блестели подобно драгоценному металлу, а в гривы были вплетены ленты. Царскую колесницу тянули безупречно белые волы; их массивные горбы украшали букеты лилий и водяных гиацинтов. Их широко расставленные рога и даже копыта были покрыты золотым листом.
Погонщиками были абсолютно нагие рабы-нубийцы. С тел и голов были выщипаны все волосы, что внешне очень подчеркивало размер их гениталий. Нубийцы были с головы до пят обильно натерты маслом, так что блестели на солнце, черные как глаз Сета, в великолепном контрасте со снежно-белыми шкурами волов. Они погнали упряжку вперед, и волы двинулись по пыли. Тысяча воинов Стражи Пта двинулись вслед за ними и грянули единым голосом гимн восхваления. Народ Фив открыл главные ворота города для входа; множество людей сидело на гребнях стен. На милю перед воротами они выстлали пыльную поверхность дороги ветвями пальмы, соломой и цветами.
Все стены, башни и здания Фив были построены из высушенных на солнце земляных кирпичей – каменные блоки предназначались для строительства гробниц и храмов. Дождь в Нильской долине шел редко, оттого эти строения никогда не разрушались; все их недавно побелили и украсили небесно-синими знаменами Дома Тамоса. Процессия прошла через ворота, и толпы танцевали, пели и плакали от радости, заполняя узкие улицы так, что царская колесница ползла как гигантская черепаха. По пути царская колесница надолго останавливалась у каждого храма, и фараон с важным достоинством сходил с нее, чтобы принести жертву богу, обитающему внутри.
На исходе дня они достигли стоянки судов, где фараона и сопровождавших его ожидала царская барка, чтобы перевезти на западный берег к дворцу Мемнона. Как только они взошли на борт, двести гребцов на множестве скамей усердно заработали веслами. Под бой барабана они одновременно разгибались и сгибались, мокрые и блестящие, будто крылья гигантской цапли.
Окруженные флотом галер, фелюг и других мелких судов, они переплыли реку в последних лучах заходящего солнца. Но и когда они достигли западного берега, царские обязанности первого дня юного фараона не были закончены. Другая царская колесница повезла его через толпы народа к погребальному храму его отца, фараона Тамоса.
На мощеную дорогу, освещенную с обеих сторон кострами они въехали затемно. Народ весь день баловал себя пивом и вином, выданными царским казначейством; поднялся оглушительный рев, когда фараон сошел с колесницы у храма Тамоса и стал подниматься по лестнице между рядами гранитных статуй, изображавших его отца и его покровителя бога Гора, во всей сотне его божественных обликов – Гор – кучерявый ребенок Гарпократ с пальцем во рту, сосущий грудь Исиды, или сидящий на корточках на цветке лотоса, или сокологоловый, или крылатый солнечный диск. Казалось, что царь и бог были едины.
Господин Наг и жрецы повели мальчика-фараона через высокие деревянные ворота в Зал Скорби, святое место, где на плите для бальзамирования из черного диорита лежала мумия Тамоса. В отдельном святилище в боковой стене, охраняемые черной статуей Анубиса, бога кладбищ, стояли жемчужные алебастровые канопы, в которых лежали сердце, легкие и внутренности царя.