«Разве что-то уже потеряно?» – спросил он себя. Для порядка подумал немного и дал отрицательный ответ.

Ничего еще не потеряно.

Оставим на время Ларсена. Пусть размышляет, анализирует и выстраивает новый план, который уж наверняка сработает! Вновь наведем лупу на Зябь, пропустим несколько дней и дождемся очередного визита Сысоя Клячи к экипажу «Топинамбура».

– Голова моя, голова!.. – стонал Ной, держась обеими руками за упомянутую принадлежность организма.

– Что с головой? – спросил Сысой с той строго выверенной смесью участия и сомнения в голосе, каковая должна была показать Ною: в общем-то я на твоей стороне, но я помню, что ты мошенник, и не пытайся водить меня за нос.

– Она не выдержит! Мозги закипят!

Архистарейшина был ехиден и безжалостен:

– Значит, они у тебя разжижены от рождения. Кипит только жидкость.

– Сам бы попробовал!

– Я пробовал. – Это было правдой. – Может, тебя заменить, пока не поздно, как ты думаешь?

Ной ничего не ответил, но стонать перестал. Семирамида вприхлюпку пила чай с целебными травами. Ее голова была обернута мокрым полотенцем, в глазах – космическая пустота. Сысой уже полчаса как приехал, и за это время она не сделала ни одной попытки завопить или завизжать. Это настораживало.

Ипат и Цезарь отсутствовали. Шло обучение основам астронавигации. Сквозь окно гостиной Сысой мог видеть, как Ипат сидит на корточках перед «Топинамбуром», приложив большой лоб к телу звездолета, и впитывает учебный курс, а Цезарь расхаживает позади, что-то говорит и жестикулирует. Вряд ли Ипат слышал его, но мальчишку это не смущало. Беспризорник был на высоте. Единственный из экипажа он не был контужен наукой. Что давали, то и воспринимал, еще и удивляясь, почему другим это трудно.

А навеса над звездолетом уже не было – подросший «Топинамбур» перестал помещаться под временным укрытием и сожрал навес. Один недавно взятый из деревни полицейский не иначе как от большого ума битый час увещевал звездолет не ломать то, что не им построено, затем осерчал и начал угрожать, а не добившись толку – выстрелил из карабина в груду хищной протоплазмы, каковой ему, несомненно, представлялся корабль. Видимо, стражу порядка почудилось, что когда-нибудь звездолет пожрет всю Зябь, а люди, лишенные привычной тверди под ногами, беспомощно забарахтаются в пустоте. Полицейский был отстранен от несения службы, а что до выпущенной им пули, то «Топинамбур» сглотнул и ее. Что ему пуля, если космические пылинки, сталкивающиеся с биозвездолетом на субсветовых скоростях, неизмеримо опаснее, а все равно как миленькие идут кораблю в пищу! Как организм «Топинамбур» был значительно совершеннее любого полицейского.

Судя по всему, целебный чай подействовал. Семирамида отставила пустую чашку и сердито сверкнула глазами на Сысоя. Тот – как камень.

– Мне-то на кой эта астронавигация? – сердито спросила певица.

– Вдруг придется самой управлять кораблем.

– Этим чудовищем? С какой такой радости?

– Додумай сама. Дело для нас неизведанное, миссия у вас трудная. Могут быть всякие случайности.

– Три мужика рядом… ладно, два с половиной – и случайности?! Фига!