Однако у меня не создается впечатления, что парень симулирует или преувеличивает. Боль отчетливо врезалась в его черты. А почему левую ногу так странно сводит судорогами, почему стопа выворачивается? Ощупывая голень, чувствую, что мышцы и в самом деле напряжены, а поврежденная нога лежит в зафиксированном положении. Но ведь ничего не заметно – ничего! Внезапно в голову приходит роковая мысль. Не об этом ли человеке мне рассказывал Форстер, случайно видевший его?
– Послушай, приятель, – я начинаю осторожно задавать вопросы, – тебе легко глотать, когда ты пьешь или ешь? А говорить не трудно? Рот открывается как обычно или нет?
– До вчерашнего дня я мог спокойно открывать рот, а сегодня мне уже трудно, щеки так странно напрягаются. Не знаю почему.
В ужасе я начинаю ощупывать жевательные мышцы и прошу его попытаться открыть рот. Ему тяжело, челюсть раздвигается не полностью, он больше не может широко открыть рот. Верный признак. Доктор очень внимательно следил за нашим разговором. Теперь, когда до него доходят мои подозрения, он взволнованно спрашивает:
– Вы полагаете, что это ст…
Я обрываю его на полуслове, делаю знак замолчать, а сам обращаюсь к раненому:
– Господин доктор даст тебе что-нибудь от этих неприятных судорог, затем исчезнут и боли.
Мы незаметно выходим из комнаты, чтобы молодой человек ничего не заподозрил. За дверью коллега уже не может сдержаться:
– Думаете, столбняк? Но ведь прошло так много времени!
– Вы абсолютно правы. Речь идет о позднем столбняке и к тому же о крайне редко встречающейся форме. Столбнячный яд образовался в ране после повреждения и проник в соседние ткани, что и привело к местным мышечным судорогам. Однако столбнячный яд вместе с кровью проник дальше и постепенно скопился в чувствительных зонах спинного мозга, поэтому теперь уже начались судороги жевательных мышц в области челюсти – отличительный признак столбняка. Вопрос только в том, доктор, вводили больному противостолбнячную сыворотку после ранения или нет?
Мы требуем его больничный лист, там черным по белому написано, что раненому делали инъекцию. Я хочу удостовериться, снова иду к нему и спрашиваю:
– Дружище, вспомни-ка поточнее, делали тебе после ранения укол или нет?
Он сразу соображает, что я имею в виду, и отвечает:
– Конечно, господин врач.
– А куда?
Он показывает на левую сторону груди. Мне приходится ему поверить.
В чем же дело? Сыворотка не подействовала? Эта противостолбнячная сыворотка действует в течение десяти дней, не больше. А пациента ранили уже почти десять недель назад. Яд мог образоваться в безжизненной ткани лишь спустя десять дней.
– Неприятная история, доктор. Поздний столбняк, конечно, должен проходить не так тяжело, как ранний, может быть, есть надежда, но кто знает наверняка? Пропишите своему пациенту максимальные, но переносимые дозы противостолбнячного антитоксина и попробуйте уменьшить судороги, вводя раствор авертина. Кенигсбергские хирурги, кажется, достигали каких-то результатов с помощью этих средств.
– У нас в аптеке есть авертин?
В аптеке лазарета его нет, но нам удается его достать через аптекаря в Бежаницах, небольшом соседнем селе. Мы интенсивно лечим больного, но, к сожалению, совершенно напрасно. Через несколько дней он умирает от тяжелейших судорог всего организма.