После завершения тренировочного похода по Гималаям, придя в китайское посольство, я понял, что китайские визы на Тибет мы сможем получить только в том случае, если с нами в экспедицию поедет так называемый офицер связи китайской армии.

— А что он будет делать с нами в экспедиции? Какую связь осуществлять? — наивно спросил я китайского консула.

— Связь с нами и еще…. — сконфузившись, ответил консул.

— У него что — будет спутниковый мобильный телефон? Другой тип мобильного телефона там, на диком Тибете, вряд ли будет работать.

— Что Вы, что Вы, — замахал руками консул, — пользоваться мобильными телефонами на Тибете запрещено.

— Тогда я не понимаю роли офицера связи, — твердолобо продолжал я расспрашивать консула, — какова его роль в экспедиции?

— Ну, неужели Вы не понимаете, что на территории китайского Тибета все иностранные экспедиции должны быть под контролем! — раздраженно сказал консул, округлив свои узкие глаза.

А-а…. — дошло, наконец, до меня.

Я потупил взгляд и уставился в точку. Свободный образ российской жизни последних лет начал уже вычеркивать из памяти более чем семидесятилетние устремления советских властей во всем и вся видеть угрозу непонятному для них самих строю, когда красивые, очень красивые лозунги, в свое время бывшие под угрозой мирового империализма, все продолжают и продолжают оставаться под угрозой и…. эх, наверное, будут всегда оставаться под угрозой.

Игра! Мировая человеческая игра! Игра в идеалы! Игра в равенство! Игра в справедливость! Игра в борьбу с коварным врагом! Кровавая игра! Жестокая игра! Смердящая игра!

Зачем мы играем? Зачем играем остервенело и смертельно? Неужели воспоминания детства так значимы, что заставляют нас играть по жизни и, иногда, играть смертельно? Что за страсть вложена в слово «игра»? Почему игра пропитала всю нашу жизнь? Почему люди не думают о смысле жизни, а постоянно и всегда играют? Почему люди играют в богатство, корча из себя всемогущих, покупая других и не задумываясь над тем, что за его гробом никогда не понесут сейф с деньгами? Почему мы, ненавидя самого себя, завидуем более сильному и из последних сил играем в собственную значимость, хотя в глубине души осознаем лживость игры? Почему мы, успокаивая ближнего, ощущаем глубинную радость от его страданий и играем покровительственно-стервозную игру? Почему мы не можем быть всегда искренними? Неужели это невозможно? Неужели искренность так трудно достижима? Неужели искренность есть лишь атрибут примитивного образа мышления, а ум есть лишь умение более искренне играть? Пожизненными актерами можно назвать людей…

Если у вас, дорогой читатель, была или есть любовь, то, обняв любимую (или любимого) и сладостно ощущая родной запах волос, задумайтесь, пожалуйста, над вопросом — любите ли Вы искренне или все же играете в любовь? Как только Вы зададите себе этот вопрос и хотя бы чуть-чуть проанализируете свою любовь, Вы поймаете себя на мысли, что часто, очень часто Вы играете в любовь. А если я поглажу ее (его) вот так, то это, наверное, понравится! А если я буду целоваться с придыханием, то это, наверное, подчеркнет мою любовь! Если я скажу вот такие слова, то она (он), наверное, подумает, что…!