Мне было боязно возвращаться в Новый Орлеан — слова Питера Бушера еще звучали эхом в моих ушах. Но делать нечего — я не видела иного пути обратно, кроме того, каким прибыла сюда. На последние баксы я взяла такси и добралась до Миссисипи. Уже стемнело и набережная выглядела так же как и в первый день моего приезда сюда — море огней по обеим берегам, огромные суда, перекликающиеся протяжными гудками, звуки джаза из плавучих кафе и ресторанов. Но сейчас это волшебное зрелище уже не вызывало во мне благоговейного восторга — только горечь и ненависть. Я уже знала жуткую изнанку этой сказки, видела кошмарный оскал голого черепа за нарумяненной маской. И теперь я всем сердцем ненавидела этот Черный во всех смыслах город.

Вдруг я увидела среди огромных судов небольшой кораблик, с трудом тянущий огромную баржу. Над ним плескалось по ветру хорошо знакомое мне полотнище.

 — Эггей! — что есть силы заорала я, размахивая руками — Ник! Рауль! Это я, Эмбер!

И широкая улыбка расплылась по моему лицу, когда я увидела, как нос буксира начал разворачиваться к берегу.

Ник и Рауль были рады меня видеть, но радость эта не помешала им заметить, что со мной что-то случилось. Поначалу они пытались растормошить меня, как-то развеселить, но быстро оставили эти попытки, заметив, что каждый вопрос причиняет мне боль. Я только намекнула, что то, что со мной произошло, связано с изнасилованием и после этого, обнаружившие необычайный такт ребята не стали тащить меня в постель. И хотя я несколько раз все же переспала с обоими, в целом они мне не докучали. Целыми днями я отсыпалась в кубрике, а ночью выходила на палубу, иногда болтая с Ником или Раулем, но чаще просто стояла у борта и смотрела на проплывающие передо мной огни городов и плещущиеся волны Миссисипи. И с каждым пройденным нами километром, с каждым новым днем я чувствовала себя все более живой.

Я возвращалась домой!

Перед тем, как нам расстаться парни дали мне денег, чтобы я смогла уплатить залог за свою машину. Взяв ее, я поехала в Озарк. Шоссе вилось меж холмов и густых деревьев, меж которых мелькали уединенные фермы и небольшие магазинчики. Затем я свернула на проселочную дорогу, все глубже уходящую в здешнюю глушь. Большие дубы обступали дорогу, словно лесные великаны, тянувшие ко мне свои лапы-сучья, меж зарослей то и дело мелькали силуэты лесных обитателей.

Уже темнело когда я увидела старую добрую ферму Марш. Странное чувство охватило меня — еще недели две назад я готова была отдать все лишь бы вырваться отсюда. А сейчас ничего не наполняло мое сердце большей радостью, чем лицезрение старого дома с покосившимся забором и заросшим огородом. Я завела машину в гараж и взбежала по ступенькам. Достала ключ из-под провалившейся доски под порогом и вошла внутрь.

На мебели и на полу лежал толстый слой пыли, кое-где по углам прятались разбегающиеся тараканы, но в целом все было таким же, каким я его и оставила две недели назад (а казалось — целую жизнь). Однако мне было не сентиментальных воспоминаний — надо мной довлел неоплаченный долг в Новом Орлеане и мне не терпелось скорей рассчитаться.