— По какому поводу она стервозится на этот раз? — осведомилась Клер, сестра Мэтта, не слишком пылко любившая невестку.
— Не любит похорон, — соврал преданный Мэтт.
— Скорее всего отпугнула кого-то, собравшегося пролить вечный свет на НЕЕ. Побоялась, что все мы увидим шрамы от ее последней блефаропластики.
Мэтт ухмыльнулся. Он любил Клер. Правда, любил и жену, но постепенно приходил к болезненному осознанию того, что это чувство скорее всего не осталось взаимным.
После похорон, по дороге в Лос-Анджелес, Мэтт пытался навести мосты с Ракель.
— Я почти готов начать работу над новой идеей. Кое-что другое на этот раз. Документальный фильм.
В глазах жены мелькнул проблеск интереса.
— Документальный фильм? Для кого?
— Пока ни для кого, — признался Мэтт. — Мне никто ничего не заказывал. Я собираюсь предложить сценарий кое-кому…
Искорка в глазах жены погасла.
«Как раз то, чего нам не хватает, — подумала Ракель. — Еще один непроданный сценарий».
— Это о моем отце, — продолжал Мэтт. — Моем биологическом отце.
Ракель зевнула. По правде сказать, она совсем забыла, что Гарри Дейли не настоящий отец Мэтта. Гарри женился на матери Мэтта, когда тот был совсем маленьким, а Клер — грудным младенцем.
— Недавно я узнал, что он был убит более десяти лет назад.
Если он ожидал, что это сообщение может шокировать или заинтересовать Ракель, его ждало разочарование.
— В этом городе, Мэтью, людей убивают каждый день. Кто захочет целый час сидеть перед телевизором, чтобы узнать подробности кончины твоего никому не известного отца?
— В том-то и дело, — оживился Мэтт. — Он был весьма известным арт-дилером на Беверли-Хиллз. Знаменитым, по крайней мере в Лос-Анджелесе. И очень богатым.
Теперь ему удалось завладеть вниманием Ракель.
— Ты никогда не упоминал об этом раньше. Насколько богатым?
— Безумно. Речь идет о сотнях миллионов долларов.
— Сотнях миллионов? Господи, Мэтт! — ахнула Ракель, не обращая внимания, куда едет. — И что случилось со всеми этими деньгами?
— Перешли к его вдове, — пояснил Мэтт.
— Как, все?! А ты и Клер?
— Я и Клер? О, брось, милая! Мы не общались с ним больше тридцати лет.
— И что? — Зрачки Ракель возбужденно расширились. — Вы его дети, кровные родственники. Может, есть шанс опротестовать завещание?
— На каком основании? — рассмеялся Мэтт. — Он имел полное право оставить деньги, кому хотел. Но так или иначе ты упускаешь из виду самые пикантные подробности.
Ракель безуспешно попробовала вообразить что-то более пикантное, чем сотни миллионов, но вынудила себя слушать.
— Вдова, которой в то время было лет двадцать с лишним и которую жестоко изнасиловал убийца отца, отдала все денежки на детскую благотворительность. Все, до последнего цента. Самое большое пожертвование на благотворительные цели в истории Лос-Анджелеса. Правда, об этом почти никто не знает, потому что вместо того чтобы греться в лучах славы, девица через несколько недель после убийства прыгает в самолет и улетает неизвестно куда. Буквально исчезает с лица земли. Больше о ней никто не слышал. Потрясающе, верно? Не считаешь, что это классная история?