– Бывай, Белый! Надеюсь, увидимся в Майами. Я завтра лечу, – Кабан потряс в воздухе кулаком, искренне желая Саше проскочить и отбыл в сопровождении своих бойцов. Сашина охрана кучковалась неподалеку от входа. Саша жестом показал пацанам, чтобы оставались на месте, и пошел по главной аллее в глубину кладбища.

Он был абсолютно спокоен. Глядя на череду могильных обелисков из черного гранита, он не сразу понял, что на глаза ему один за одним попадаются портреты совсем еще молодых парней. Саша стал вглядываться в них пристальнее и отмечать даты рождения и смерти. Рождение в основном приходилось на 1969, 70, 71 годы. Это все были его ровесники. Даты смерти были полугодовой давности. Все ясно. Ровно полгода назад у солнцевской братвы были большие разборки с чеченцами. Солнцевские победили, но понесли тогда серьезные потери. Вот они, эти «потери», лежат на одной аллее…

Игорь Леонидович Введенский устал. Но домой идти не спешил – оставалось у него еще одно дело на сегодня. Он достал из сейфа толстую синюю папку с наклеенной белой бирочкой «?1362» и положил ее перед собой на стол.

Прежде чем развязать засаленные тесемки, он налил себе стопку коньячку. Это лекарство было у него всегда наготове.

– Ну, поехали! – сказал он сам себе, выпил и раскрыл папку, из которой на стол посыпались слегка пожелтевшие документы.

Введенский рассматривал бумаги, ксерокопии и фотографии. Вот комсомольский белеет. Взносы уплачены до восемьдесят девятого года. С фотографии из-под низкой челки смотрит совсем молоденькая, но уже очень красивая девчонка. Инга Кукушкина. И старательная подпись внизу «ИКукуш» с длинным хвостиком-завитком.

Вот копия зачетной книжки. А неплохо училась, Кукушкина, браво! Похоже, и стипендию повышенную получала. Так чего ж тебе, Кукушкина, не хватало?

А вот и расписки отличницы, а вот и копии свидетельств о браке. Чего тут только нет, в волшебной синей папочке! Фотографии мужей, фотографии любовников. Копия вида на жительство в Голландии, снова фотографии, фотографии: Кукушкина с собакой, Кукушкина с толстым мужиком, Кукушкина с красавцем блондином… Все! Хватит! Игорь Леонидович захлопнул папку, сердито засунул в нее отлетевшую бумажку – копию заграничного паспорта, и нажал на кнопку громкой связи:

– Коноваленко ко мне!

Коноваленко материализовался в момент, осторожно стукнул в дверь, всунул голову:

– Разрешите?

– Входи, – кивнул Введенский. И указал подчиненному на папку. – На уничтожение.

Коноваленко не удержался, заглянул вовнутрь:

– Красивая, – констатировал он.

– Я сказал – на уничтожение! – жестко повторил Введенский и вновь наполнил стопарь.

Самолет вылетал в семнадцать пятнадцать по Москве. Саша успевал только на минуту заскочить к матери и на пять минут к жене. Оля была на сносях и родить могла в любой момент, хотя срок по календарю еще не подошел. Но в целом беременность, если не считать раннего токсикоза, она переносила хорошо.

Саша запрещал себе думать о том, что ждало его семью, если… Никаких если!

– Мамуль, я позвоню! – крикнул он матери, уже сбегая по лестнице.