– Похож? – лучезарно улыбнулся Пчела.

Голландец улыбнулся в ответ и произнес что-то длинное по-английски.

– Спасибо, – Пчела прямо светился доброжелательностью. «Ну, козел, давай, ставь свою печать!», – мысленно приказал он. Козел послушался…

Лейтенант Коноваленко собирался на особое задание и собирался особенно тщательно. Он гордился своей работой. Для таких, как сегодня, выездов у него был спецплащ. Заграничный чешский, с удобными карманами и воротником. На воротник он цеплял микрофончик, и, хотя пользовался им крайне редко, проверял постоянно. Техника не должна была подвести в ответственный момент.

Карманы в плаще также были особыми – глубокими и с отворотами. В левый карман Коноваленко положил «Москоу ньюз». Главное, чтобы заголовок советской газеты не был заметен, но при этом видно было, что газета – иностранная.

В Шереметьево, куда он собирался на проводы объекта, такие детали были важны чрезвычайно. Узкие темные очки завершали дизайн секретного агента. Если честно, то в них он ни хрена не видел – пластмассовые стекла были мутными – мэйд ин Грузия, – но все же именно этой частью экипировки Дмитрий Коноваленко гордился более всего. После микрофончика, конечно…

В Шереметьево провожать Пчелу поехали всей бригадой. Высадка друзей из древнего «Линкольна» напоминала бы десантирование спецназа, если бы не веселый, беззаботный настрой пацанов. По огромному гулкому залу аэропорта они шли, громко смеясь и дурачась, как школьники.

Пчела пристроился в конце довольно длинной угрюмой очереди к стойке таможенного досмотра: здесь преобладали люди с совково-напряженным выражением лица. Казалось, они не верили собственному счастью и ждали, что их вот-вот возьмут под белы руки и отведут, куда следует…

– Гуляй, Пчела, там за всех нас! – Фил дружелюбно стукнул Пчелу по плечу так, что тот едва не выронил дипломат.

– Ты чего, оборзел, Фил?! – Пчела пихнул друга локтем в бок.

Радостное возбуждение распирало их. Все-таки первый в жизни выезд за границу. И не в какую-то там Болгарию-Румынию. Голландщина! Наркотическая столица мира!

– В общем, гульдены тебе Витек передаст…

– Сам ты передаст, – заржал Пчела.

– Ладно, ладно, болтун, – миролюбиво осадил его Фил, – а я сейчас из Шереметьева сразу к его мамаше. Рубли отдам по курсу.

– Объявляется посадка на рейс 1362 Москва-Амстердам! – дикторша повторила то же самое для непонятливых – по-английски.

– Ну, бывай! Счастливо пересечь границу! – Фил поднял кулак в приветствии. Кулак был большим, натруженным.

Пчела ушел в загранку, как корабль, не оглядываясь. Огни большого города ждали его. В том числе и красные…

– Игорь Леонидович! – Коноваленко дозвонился начальнику с первого раза. – Наш мальчик отбыл.

– Замечательно. Там к его встрече тоже все готово, – голос Введденского был едва слышен.

Перед тем, как уехать из Шереметьева, Коноваленко свернул «Москоу таймс» в аккуратный рулончик и опустил в первую попавшуюся на пути урну. Заголовком вверх…

Если Пчеле предстояло завоевывать Амстердам, то Космоса ждала служебная командировка в Ашхабад. Кос счел это достойным поводом… На посошок пили они с Сашей уже в баре на Тверской, сидя прямо у стойки на высоких крутящихся стульчиках. Точнее, пил Кос, а Саша только потихоньку пригубливал.