Стараясь двигаться как можно грациознее, она стянула сначала один белоснежный чулок, затем другой, при этом слегка покачиваясь, словно в такт музыке. За этим последовал шелковый пояс. Когда на ней ничего не осталось, кроме кружевных трусиков, она начала медленно их стягивать. Майри откинула назад свои осветленные волосы и бросила взгляд через плечо в темноту. Ответом ей стало учащенное дыхание. Напряжение, повисшее в воздухе, было почти осязаемым. Не теряя ни минуты, Брандт начал раздеваться. Когда, последний предмет его одежды оказался на полу, он быстро подошел к ней, чтобы наконец дать волю своим эмоциям. Его страстный взгляд пробуждал знакомый голод в глубинах ее женского естества.

Немного помедлив, Брандт коснулся ее левого бедра.

– Что это?

У Майри перехватило дыхание. Как она могла забыть!

– Татуировка.

Она сделала ее после того памятного дня у водопада.

– Это бабочка.

– Я люблю бабочек.

– Я… я тоже когда-то их любил.

– Но больше не любишь? – осмелилась спросить она.

Брандт покачал головой. Его губы плотно сжались. Не сказав ни слова, он подхватил ее на руки и отнес в постель. Простыни казались слишком холодными по сравнению с тем пожаром, который бушевал у нее внутри. Брандт перекатился на спину, и она оказалась сверху.

Наклонив голову, Майри покрыла поцелуями его широкую грудь. При этом ее волосы упали вперед, подобно легкому облаку, и Брандт содрогнулся в ответ. Когда ее рот приник к его губам, он нетерпеливо опрокинул ее на спину и навис над ней. Теперь настала его Очередь доставлять удовольствие. Губы Брандта скользнули вниз по лебединой шее, задержались на груди, затем опустились ниже, исследуя самые чувствительные уголки ее тела. Когда он закончил, тело Майри звенело от желания.

Она хотела умолять его, чтобы он скорее прекратил эту сладостную пытку и дал ей то, в чем она так нуждалась. Словно прочитав мысли жены, Брандт, немного помедлив, сказал:

– Я допытаюсь не причинить тебе боль.

Неужели он понял, что она девственница? Видимо, да, потому что проник в нее с большой осторожностью, У Майри по щекам покатились слезы, но она плакала не от боли, а от радости. Если ей суждено провести с Брандтом всего одну ночь, то она постарается удовольствоваться этим. Когда она прошептала его имя, ее голос был полон радости и изумления.

Брандт содрогнулся и недоверчиво покачал головой.

– Я не должен ничего чувствовать… Но я чувствую, – шептал он, набирая ритм и возносясь вместе с ней на вершину блаженства.

Все вокруг разлетелось на мелкие осколки, и они оба закричали в экстазе освобождения. Затем они лежали, прильнув друг к другу, позабыв обо всем, кроме переполнявших их ощущений.

Наконец Брандт перекатился на бок и прижал к себе Майри, словно заявляя свои права на нее.

– Я не думал, что такое возможно между нами, – произнес он. – Это все меняет.

– Да.

Майри сомневалась, что когда-нибудь сможет стать прежней.

– Спи, – сказал Брандт. – Мы поговорим завтра.

Но Майри не могла позволить себе уснуть. Скоро она должна будет уйти, чтобы никогда не возвращаться. Теснее прижавшись к Брандту, она наслаждалась последними минутами, проведенными в его объятиях. Старалась запечатлеть в памяти неповторимый аромат его кожи, звук его голоса, вкус поцелуев.