Такое же требование надлежит исполнять и при вынесении судами предупреждений СМИ, и при прекращении их деятельности, и при признании информационных материалов экстремистскими. Скажем, прокурор просит гражданский суд признать данный материал экстремистским, так как он, по мнению прокурора, «разжигает национальную рознь». И судья гражданского суда обязан спросить прокурора: «Какой суд в рамках уголовного процесса рассмотрел этот материал по признакам статьи 282 УК РФ и установил, что возбуждение национальной розни, наказываемое лишением свободы сроком до 2 лет, в этом материале действительно есть?» Причем в законе «О противодействии экстремистской деятельности» не сказано, что судьи могут нарушать Конституцию и игнорировать это ее требование. Никто не мешает судьям, получившим от прокуратуры заявление о признании информационного материала экстремистским, потребовать от прокурора вступивший в силу приговор, в котором фигурировал бы этот материал. Но судьи этого не делают!

Что из этого следует? Только одно: руководствуясь принципом «не идти путем, который указывают власть предержащие», нужно прекратить использование термина «экстремизм»!

То есть если вас обвиняют в публикации экстремистского материала, возбуждающего межнациональную рознь, вам надлежит отвечать, что вас обвиняют в использовании СМИ для совершения преступления, предусмотренного статьей 282 УК РФ. В данном случае принципиально важно, что это – уголовное преступление и установить его наличие можно только в рамках уголовного процесса. Спрашивайте тех, кто обвиняет вас в использовании СМИ для этой цели, имеют ли они вступивший в силу приговор, скажем, по делу убийства какими-нибудь скинхедами «общечеловека особо защищаемой в России национальности», и признались ли скинхеды, что убили этого общечеловека под впечатлением прочтения данного информационного материала? Если нет, то как вас могут обвинять в использовании вашего СМИ для разжигания межнациональной розни?

Подведу итоги. До сих пор все заявления в прокуратуру о возбуждении уголовного дела по признакам статьи 144 УК РФ отбрасывались прокуратурой на том основании, что по конкретным ущемлениям свободы слова есть решение судов, а суды у нас главные, «они рулят»! Но теперь появилось и необходимое решение Верховного Суда – признавать факт использования СМИ для совершения уголовных преступлений только на основании наличия вступившего в силу приговора. Интересно, как теперь прокуратура будет вертеться? Ведь Верховный Суд указал на очень важное для СМИ положение. Но о нем речь пойдет в следующей главе.

Своим указанием всем российским судам («вопрос о том, имело ли место использование средства массовой информации для совершения уголовно наказуемых деяний, следует решать с учетом вступившего в законную силу приговора или иного судебного решения по уголовному делу») Верховный Суд Российской Федерации практически вбил осиновый кол в «борьбу с экстремизмом». Действительно, на момент, когда я пишу эти строки, в составленном Министерством юстиции РФ списке запрещенной российскими судами экстремистской литературы уже наличествуют 676 произведений (полюбоваться этим списком можно на интернет-сайте http://www.minjust.ru/ ru/activity/nko/fedspisok/).