- Боже, какие у тебя красивые ноги!
она весила килограммов семьдесят и висела на мне пока я орудовал.
кончив, я ощутил как боль сковала позвоночник.
я сбросил ее на диван и прошелся по комнате. боль не проходила.
- слушай, - говорю, - ты лучше иди. мне тут нужно пленку в темной комнате проявить.
она оделась и ушла а я пошел на кухню выпить стакан воды. налил полный стакан и взял его левой рукой. вдруг кольнуло в затылке - я уронил стакан на пол и он разбился.
я залез в ванну с горячей водой и английской солью. только улегся как зазвонил телефон. я попытался разогнуть спину, но боль уже добралась до шеи и рук. я плюхнулся обратно потом вылез придерживаясь за стенки ванны в голове вспыхивали зеленые, желтые и красные огоньки.
телефон все звонил. я поднял трубку. - алло?
- Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ! - сказала она.
- спасибо, - сказал я.
- ты больше ничего не хочешь сказать?
- нет.
- чтоб ты говном подавился! - сказала она и бросила трубку.
любовь, подумал я по пути в ванную, засыхает еще быстрее чем сперма.
техаска
она из Техаса и весит 52 килограмма она стоит перед зеркалом расчесывая потоки рыжих волос струящихся по спине до самого зада. это чудо, а не волосы они переливаются искорками а я лежу на кровати и смотрю как она причесывается. она будто в кино играет а на самом деле она здесь. мы занимаемся любовью раз в день как минимум и она способна меня развеселить когда ей только захочется. техасские женщины все такие крепкие мало того, что она вымыла мой холодильник, раковину, ванную, она еще и готовит кормит меня здоровой пищей, а также моет посуду. - Хэнк, - говорит она, держа в руке банку грейпфрутового сока, - вот самый лучший. надпись гласит: РОЗОВЫЙ грейпрутовый сок без сахара из Техаса.
она похожа на Кэтрин Хэпберн в школьные годы, и я смотрю на эти пятьдесят два килограмма она стоит перед зеркалом расчесывает рыжие кущи и что-то там слегка изменилось в ее прическе и я ощущаю ее запястьями и глазами ощущаю пальцами ног, ступнями и животом и другой конечностью тоже, и весь Лос-Анджелеc падает ниц и рыдает от счастья - содрогаются стены любовных гостиных - туда вторгается океан, а она оборачивается и кричит: "проклятые волосы!" и я отвечаю: "да уж".
отступление
мне уже не подняться.
я чувствую себя как увязшие в снегах немецкие части а коммунисты идут пригнувшись заткнув газеты в потертые сапоги.
мое положение так же ужасно. может быть еще хуже.
победа была так близка до нее оставалось совсем немного.
когда она стояла перед моим зеркалом самая молодая и самая красивая из тех которых я знал расчесывая рыжие кущи а я смотрел на нее.
потом она легла в постель и была прекрасна, как никогда и любовь была очень-очень хороша.
одиннадцать месяцев.
и вот она ушла. как они все уходят.
мне уже не подняться.
долгая дорога обратно обратно куда?
идущий впереди меня падает.
я наступаю на него.
она и до него добралась?
пчела
наверное, как у всякого мальчишки у меня был лучший друг, живший по соседству. его звали Юджин, он был крупнее меня и на год старше. Юджин хорошенько меня отделывал. мы вечно дрались. я пытался дать ему сдачи, но без особого успеха.