Со слезами на глазах Даниэль посмотрела на сестру, издав смешок, который тут же перешел во всхлипывания.

– Давай просто скажем, что эти следы на моем лице вполне привычны для меня. И что моя неспособность доверять мужчинам имеет корни из прошлого.

– А как насчет твоей неопределенности? – уточнила Хлои. – Она откуда появилась?

На этот раз смех Даниэль был настоящим. Она вытерла слезы с глаз.

– Возможно, когда-нибудь я все тебе расскажу. Но пока я просто не могу.

– Пожалуйста, не пойми меня неправильно, – ответила Хлои. – Но ты так себя ведешь, что я могу лишь предполагать определенные вещи. И они не особо приятны.

– Успокойся, – сказала Даниэль. – Что бы ты ни предполагала, все это, скорее всего, довольно близко к реальности.

Хлои нечего было ответить. Ей оставалось лишь сидеть там с сестрой, размышляя о том, как они умудрились вырасти вместе с абсолютно противоположным мнением об отце.

Неужели он вел себя с ними по-разному?

Следующим утром Хлои проснулась в 5:35. Даниэль все еще спала на диване, настояв на том, что не станет делить кровать с сестрой, понятия не имея, какова ее интимная жизнь. Хоть она и не занималась сексом с Молтоном в своей постели, Хлои все равно испугалась, что может покраснеть, а потому не стала спорить.

Тихо покидая квартиру, чтобы не разбудить сестру, Хлои думала о Кайле. Она хотела было написать ему, но затем вспомнила ту холодную дистанцию, которую он сохранял накануне. В результате она решила, что, по крайней мере, дождется окончания их встречи с Джонсоном. Если бы ему требовалась поддержка, он бы сказал.

Прогулявшись до любимой кофейни, Хлои заказала масала и уселась в дальней части заведения. Отыскав в Интернете номер телефона исправительного учреждения, в котором содержался ее отец, она прослушала голосовое меню и нажала цифру ноль, чтобы ее соединили с оператором. Она попросила предоставить ей информацию о недавно освобожденном заключенном, но ей лишь ответили, что рабочий день начинается с 8:30. Тогда Хлои объяснила, что это касается проводимого ФБР расследования и продиктовала номер своего значка. Оператор извинилась и сказала, что сделает все возможное, чтобы все устроить как можно скорее.

– Что именно вы хотите узнать? – поинтересовалась женщина на том конце провода.

– Мне нужна точная дата выхода на свободу Эйдена Файна. Также я хотела бы уточнить номер его надзирателя.

– Я сделаю все от меня зависящее, чтобы достать информацию как можно скорее, но все это может затянуться до открытия.

– Я понимаю, – ответила Хлои, завершая звонок.

Она медленно потягивала напиток, разглядывая снующих туда-сюда посетителей. Снова появилось желание связаться с Молтоном, которое ей едва удалось побороть. Выйдя из кофейни, Хлои обошла весь квартал, прислушиваясь к звукам и наблюдая за тем, как туманным утром пятницы просыпается Вашингтон.

Когда снова зазвонил телефон, Хлои уже возвращалась домой. Она практически удивилась, решив, что оператор из исправительного учреждения уже успела раздобыть всю необходимую информацию. Но вместо этого на дисплее высветился номер Молтона. Хлои тут же ответила, стараясь звучать обыденно.