— Давай знакомится, что ли? — Дождавшись, пока я устроюсь поудобнее, Гор оторвался от еды и посмотрел на меня. — А, «лягушонок»? Как звать-величать-то тебя?
— Так мы вроде знакомы. Гор, если не ошибаюсь? — Пожимаю плечами. — И почему «лягушонок»? — Решаю поинтересоваться, почему он называет меня таким странным прозвищем.
Мой собеседник, когда я его назвал Гором, едва заметно поморщился. Хм… Чего это? Не любит собственное имя? Надо запомнить. Вдруг пригодится…
— Лягушонок… — Слегка задумавшись, Гор все же поясняет, — в детстве… Черт, как же давно это было… — Он усмехается, чуть скривив уголки губ. Но серые глаза остаются такими же жесткими и внимательными, будто через прицел смотрит. — Так вот, в детстве, отец мне часто ставил разные мультфильмы. В основном старые. И был среди них один, о мальчике, которого вырастила стая волков. Так вот, у него там в друзьях всякие животные другие имелись. Медведь, пантера. И удав… Старый, мудрый Каа… — Гор отпивает глоток сока, делая паузу. Складывается ощущение, что много говорить он не любит, и не умеет. Ну да, с таким-то взглядом… как тот удав. Только не мультяшный. Бр-р-р… Кого-то он мне напоминает. Но вот кого… — Этот удав, в общем, так называл ребенка. Чем ты мне напоминаешь того человеческого детеныша, лягушонок…И да, не называй меня Гором. У меня имя есть, Ростислав. Можешь звать Рост, или Слава, как тебе удобнее. — Неожиданно в конце тирады Гор, или как он там сказал, Рост? Меняет тему.
— Макс, Макс Грай. — Совершенно машинально называю себя, обдумывая сказанное Ростиславом.
Что-то знакомое было в его коротком пересказе. Будто я где-то это уже слышал… Но где… Черт… В который раз жалею, что нейросеть не работает…
— Ну вот и познакомились. — Рост, аккуратно допив сок, ставит его на поднос и поднимается с ложемента.
Вот, черт. Он уже поел, а я еще даже не прикоснулся к еде. Вот, и желудок говорит, что нужно срочно исправлять ситуацию. Поглощение безвкусной питательной массы из синтезатора, удовольствия, конечно, не доставляет, но голод проходит. И это уже неплохо… Даже настроение налаживается. Эх, будем жить! Наверно…
Все же, я пока еще не знаю, где именно нахожусь, что с моей нейросетью, и почему так странно ведет себя Гор. Тьфу ты, Рост. А, плевать… Мне привычнее и удобнее Гор. Буду его так называть для себя…
Убрав за собой, возвращаюсь к ложементу и останавливаюсь, наблюдая, как Рост, что-то просматривает на пилотском терминале, развернутом перед ним. Понять не могу. Значки незнакомые. Точнее, обозначения конечно, стандартные. Проверка систем. Но вот язык, на котором сделаны надписи, мне незнаком, точно.
Чем-то похож на аграфский, но, пожалуй, только алфавитом. Но даже не владея языком, понимаю, что спаскапсула явно не в космосе. Потому что активна только система фильтрации воздуха. Силовой щит, двигатели, реактор — все это вырублено.
— Все? Сыт? — Рост, щелкнув на пару значков, сворачивает голограмму, поднимая взгляд на меня. — Вижу, что тебя разрывает от непонимания. Ну, давай. Спрашивай. Только сядь, не люблю, когда над душой стоят. — Поворачивается так, чтобы видеть меня полностью.