– Без разницы, с какой пожелаешь. – Я уселся в кресло перед окном, откуда замечательный вид на Ланкайский залив. Погода баловала, и через неделю-другую начнется купальный сезон, хотя сами мы его уже открыли. – Хотя подожди, как там, в городе, все спокойно?

– Ага. – Оба они, и Рамсир, и Густав, синхронно кивнули.

Никак не пойму. Прошло уже столько времени после того, как Рамсира разыскали по отпечаткам, но до сих пор затишье. Хорошо, пусть и Вендель, и Габиз выжидают – им лишний шум ни к чему. Но почему бездействует полиция? Почему на каждой афишной тумбе не расклеены объявления с одним и тем же броским заголовком: «Разыскиваются»? С нашими портретами, которые пусть и далеки от оригиналов, но общее представление о негодяях, убивших нескольких полицейских, дать в состоянии? Странно все это».

– Тогда начну, пожалуй, с «Вестника», – продолжил Рамсир, после того как убедился, что вопросов больше не будет. – Хотя в нем ничего особо интересного нет. Так, лишь заметка о некоем Страже.

– Ну и зачем она мне? – судя по их лицам, меня ждал какой-то подвох: того и гляди, все снова начнут ржать.

– Как будто бы и незачем, если не принимать во внимание, что речь идет именно о тебе.

– Чего?!

– Оказывается, в Либерилле появился свой Страж законности, который безжалостно уничтожает городской криминал, – со значением поднял палец Рамсир.

– А я-то здесь каким боком?

– Как это каким? И кто тогда перебил людей Венделя, причем самому ему едва удалось спастись, а затем еще и Габиза?

– Ну-ка, ну-ка! – Я выдернул газету из его рук.

Действительно, в «Вестнике Либерилля» писалось, что в донельзя криминализированной столице Ангвальда Либерилле наконец-то нашелся человек, который, в отличие от полиции, борется со всякой городской нечистью не словом, а делом. Автор заметки ехидно предлагал полиции брать пример со Стража, и тогда за короткий срок Либерилль станет самой образцовой столицей мира. Мало того, имелось в статье обращение и к самому Стражу. Тому предлагалось обращать внимание не только на бандитов, воров и убийц, но и на некоторых политиков, которые в своих методах недалеко от них ушли. Вот это поворот!

– Крис, это еще мелочи, – глядя на выражение моего лица, разулыбался Рамсир. – Сейчас я тебе интервью с самим Стражем прочту.

– Как интервью?!

Хорошо, я с трудом, но допускаю мысль, что стал каким-то там Стражем, но кому же в здравом уме после стольких убийств придет в голову мысль раздавать интервью?

Помимо «Вестника Либерилля» на столе лежали еще и номера «Трибуны Ангвальда», «Столичных хроник», «Нового времени» и «Фонаря».

С некоторых пор бульварный «Фонарь» я ненавидел до нервной дрожи. В желтой прессе вообще ничего хорошего нет, но этот листок перешел все границы! Надо же было такое написать!

Ненависть моя зародилась еще в ту пору, когда я встречался с Сесилией. «Чему удивляться, – писали в «Фонаре», – что популярнейшая певица встречается с никому не известным молодым человеком, когда ларчик-то, мол, открывается просто». Дальше было сказано… как бы потактичней выразиться?.. в общем, мое мужское достоинство не совсем обычных размеров.