Я задрожал.

– Рик, Рик! Все хорошо. Все теперь хорошо.

– Господи… я тебя чуть не убил… посмотри на свое лицо!

Она повернула меня лицом к себе и обняла за талию. Целуя меня в губы, она тихо сказала:

– Нужно, чтобы ты знал, что было – на случай, если это повторится. В следующий раз это может случиться со мной. У меня может оказаться винтовка. Я теперь знаю, что в тисках галлюцинации человек способен на все. Способен убить собственную мать.

– Кейт… видит Бог. Я не мог остановиться. Я думал… я действительно думал, что ты – это одна из этих тварей. Это было так реально… так чертовски реально.

– Я знаю. Вот почему мы должны найти Стивена и всю группу.

Я не мог перестать трястись.

– Кейт… может, лучше будет, если дальше ты пойдешь одна.

– Нет. Мы должны идти вместе. И мы должны вместе бороться против этого. Ключ ко всему – оставаться как можно спокойнее.

– Спокойнее! – Я зарылся лицом в ее волосы и саркастически рассмеялся.

– Да, спокойнее.

– Легче сказать, чем сделать.

– Есть способы. – Она улыбнулась мне сквозь слезы и кровь.

– Не могу, Кейт. После того, что я с тобой сделал…

– Можешь, можешь. Иди ко мне.

– Но… черт, я же помню, как бил тебя ногами!

Она снова улыбнулась – невероятно, но эта улыбка была искренней.

– Рик, я не такая хрупкая, как ты думаешь.

Я осторожно поцеловал ее в разбитые губы.

– Так, – сказала она деловым тоном. – Ложись на одеяло. Ты весь вспотел, я тебя оботру полотенцем.

Я лег и смотрел ей в лицо, пока она протирала меня. Я видел, как ее глаза изучают мое тело, все его ссадины и шрамы.

Я закрыл глаза, и она стала меня целовать изумительно прохладными губами – грудь, живот, ноги.

Она села на меня верхом, насаживаясь на мой восставший член.

Я крепко зажмурился. Кейт издала глубокий вздох.

Но в нем не было боли. Только смесь удовольствия и глубокого облегчения.

Я понял, в чем тут дело. После избиения ей снова нужен был сексуальный контакт, связь. Она должна была доказать – себе не меньше, чем мне, что я действительно был в тот момент в плену галлюцинации. Что эта ярость была направлена не на нее, Кейт Робинсон, а на безымянного монстра, которого мой галлюцинирующий разум показал мне тогда.

И мы соединились. На каменном полу кухни, который был тепел на ощупь под нашими обнаженными телами, когда мы в судорогах страсти скатились с одеяла. Вокруг нас стояла мебель – стол, стулья, плита, раковина. На стенах висели медные кастрюли, чуть покачивающиеся, когда где-то вдалеке качалась и лопалась земля. Кухню озаряли вспышки света электрической бури.

Кейт раскачивалась надо мной, мотая головой из стороны в сторону. Длинные волосы легонько касались моей обнаженной груди. Кейт скользила вверх и медленно спускалась вниз с трепетной нежностью. Я не мог глядеть на ее избитое лицо.

У меня в груди собрался ком, я отвернулся. Я ее не заслуживал.

Кейт задышала чаще, я ощутил подергивание ее мышц. Вскоре легкая пульсация перешла в сильную дрожь, будто от ударов электротока, одного за другим, когда Кейт погрузилась в оргазм.

Когда все кончилось, она легла лицом мне на грудь, лицо ее было мокро от слез, испарины, крови.