Роль двуединой монархии в развязывании конфликта очевидна, хотя её сановники, дипломаты и военные попытались «перевести стрелки» на Германию, что вполне совпадало с позицией Антанты. Ревизионисты сосредоточили огонь критики на этом тезисе, пытаясь доказать, что Берлин вмешался исключительно из чувства «нибелунговой верности». Фактор союза — точнее, смертельная боязнь остаться без союзников, один на один с враждебным окружением — сыграл важную, если не решающую роль в принятии решений Вильгельмом II и Бетман-Гольвегом. Конечно, они руководствовались не только идеалистическими побуждениями (хотя совсем отрицать таковые я бы не стал), но политическими и стратегическими расчётами, которые оказались фатально неверными, — прежде всего в отношении нейтралитета Англии и возможности «локализовать» войну, ограничив её востоком Европы. А ведь ещё в январе того же года российский посол Бенкендорф писал из Лондона Сазонову: «В Берлине прекрасно знают, что Франция, кажется, всегда готовая сражаться с Германией, пойдёт с нами». Вспомним фразу, приписываемую Наполеону: «Это хуже, чем преступление, — это ошибка». Дальнейшая оценка действий германских руководителей зависела в основном от политической конъюнктуры. Версальский вердикт 1919 г. мы знаем. В 1925 г. Гурко-Кряжин говорил о «растерявшихся политиках, напоминающих героя сказки, который испугался им же самим вызванных духов». В 1930 г. Полетика сравнил Центральные державы с «жирным и глупым карасём, клюнувшим на приманку», но через пять лет отказался от своих слов, заявив: «Сама Германия в лице её правящих классов хотела развязать войну и сделала с этой целью всё, что было в её силах». Об этом, по мнению учёного, «следует помнить особенно сейчас, когда германский фашизм пропагандирует среди широких масс Германии идею реваншистской войны за новый передел мира». Наконец, в 1964 г., выразив «сожаление», что ревизионистская точка зрения нашла отражение в советской историографии, Полетика утверждал: «Германия решила навязать и навязала Антанте мировую войну, но сделала это настолько грубо, что оказалась не в состоянии замаскировать своё участие в развязывании войны». Три цитаты из одного и того же автора показывают, как менялась ситуация. И ещё одна. В июле 1972 г. Белорусский государственный университет, где преподавал Николай Павлович, выдал ему отрицательную характеристику в связи с решением эмигрировать из СССР. Среди прегрешений историка значилось то, что он «преувеличивал вину России и умалял роль германского империализма в развязывании войны».

Действующие лица в Константинополе:

→ Султан Мехмед V

→ Великий визирь и министр иностранных дел Сайд Халим-паша

→ Военный министр Энвер-паша

→ Морской министр Джемаль-паша

→ Министр внутренних дел Талаат-паша

→ Генерал Лиман фон Сандерс, он же Лиман-паша

→ Германский посол Ганс Вангенгейм

→ Российский посол Михаил Гире

→ Французский посол Морис Бомпар

→ Британский посол сэр Льюис Маллет

Действующие лица в Риме:

→ Король Виктор-Эммануил II