Квартира Розанны была столь же скромна, сколь шикарна была квартира Кэти. Она питалась натуральной пищей, и еды никогда не было в избытке, а поскольку она никогда не курила марихуану, то у неё не было и плохой пищи, привычной любителям травы. Она даже редко пила вино, поэтому Джим должен был приносить его с собой. Но зато у неё был органический шампунь, который ему нравился, и часто, вернувшись с занятий, Розанна заставала его в ванной комнате, в джинсах и ветхой пижаме, позирующего перед зеркалом, втягивающего щёки с голодным, преследующим взглядом, как манекенщица из журнала “Vogue”, прихорашивающего ещё влажные, непричёсанные волосы.
Джим, – сказала она однажды, – почему ты не расчешешь волосы?
Джим последний раз хлопнул себя по волосам и взглянул на Розанну с почти карикатурной сексуальностью.
Потому, что я хочу быть похожим на крыло птицы. – Затем он погладил себя, сложив руки на груди, чтобы ощутимо показать свои бицепсы через тонкую фланель, нетерпеливо глядя на нее.
Однажды ночью, вскоре после того, как они с Джимом познакомились, он явился к ней вместе с Джоном Денсмором и Кэти, которые оба вскоре ушли, оставив Розанну и Джима одних. Розанна, которую всё больше раздражали самодовольство и шёпот Джима, решила ему прямо об этом сказать.
Что за гадость! – сказала она, когда Джим опять начал что-то ей шептать. – Ты не можешь на самом деле так разговаривать. Немедленно прекрати.
Джим прошептал на это весьма непристойное предложение, говоря Розанне, что ведь, если честно, то она хотела бы лечь с ним в постель.
О господи, Джим! – сказала она с отвращением. – Не будь настолько фальшивым. Ты всё время обкуренный, и я не могу иметь с тобой отношений. Я не могу даже говорить с тобой сейчас, потому что мне кажется, что ты опять обкурился и что ты врёшь. Джим, ты ломаешь комедию.
Джим кинулся на кухню и через несколько секунд вернулся с кривым ножом из углеродистой стали. Стоя перед ней, он схватил её правую руку за запястье и резко заломил её за спину, крепко сжав. Её блузка в движении расстегнулась, и Джим поднёс лезвие к плоти её мягкого живота.
Ты не можешь говорить это мне, – прошептал он. – Я порежу тебя и посмотрю, как ты станешь кровоточить. – Его слова звучали серьёзно.
Кто-то вошёл в дом. Джим обернулся и увидел неожиданно вернувшегося Джона Денсмора. Джим посмотрел на Розанну, затем на нож, который держал в руке. И засмеялся.
Ого, что это? Нож? Откуда он здесь взялся?
После этого Розанна извинилась, и в ответ извинился Джим, спросив, можно ли переночевать на её кушетке. Она сказала “да”.
Как-то в ноябре Джим позвонил Рэю. Было 8 утра, и Джим был сильно под кайфом. Он хотел собрать всех на репетицию. Рэй сказал, что ещё слишком рано. Джим настаивал, говоря, что если Рэй сейчас же не согласится, то он уходит, и конец “Doors”. Рэй ответил Джиму, что они увидятся позже.
Уже через несколько часов Джим с Феликсом Винэйблом в доме Фила Олено отходили после наркотика. Они говорили о каких-то виденных ими картинках – паутинном кружеве, сплетённом под действием ЛСД и мескалина. Олено достал книгу, взятую в библиотеке УКЛА, и открыл её на фотографиях. Паутинное кружево, созданное пауками под кислотой, было геометрически правильным, апод воздействием мескалина паутинки были произвольной формы, хаотичны, нелогичны, возможно (сказал Джим), безумны. Они решили, что должны попробовать мескалин в чистом виде – кактус пейотль. Это означало – ехать в пустыню, в Аризону.