Его не задерживал ни один из работающих проектов. “HWY” то ли находил себе покупателей, то ли нет, но присутствие Джима в Лос-Анджелесе дела не меняло; с этим мог справиться Фрэнк. Решение обложки для книги его стихов можно было прислать по почте. Ларри Маркус, казалось, почти вздохнул с облегчением, когда Джим предложил приостановить работу на шесть месяцев; Маркус получил заказ на написание сценария для Артура Пенна. Альбом со стихами мог подождать, или же его могли закончить остальные “Doors” в его отсутствие, как они заканчивали без него другие альбомы.

В Париже Джим надеялся продуктивно творить, писать, и, думая об этом, он просил своих литературных агентов выяснить, заинтересуется ли кто-нибудь, по их мнению, импрессионистской автобиографией. Его просили положить кое-что на бумагу, хотя бы в форме письма к издателю.

Джим сказал Памеле, чтобы она как можно скорее ехала в Париж и искала там жильё.

Ну, Джим! Ты не можешь ехать в Париж, когда ты выглядишь как старик-горец.

Дайана Гардинер говорила о густой бороде Джима. Она, Памела и Джим пили вино в квартире Дайаны. Памела согласилась, что без столь мощной растительности Джим выглядел бы симпатичнее.

Нет, – сказал Джим, – я… я не хочу этого делать. Так я чувствую себя лучше. – Он, ссутулившись, сидел на стуле.

Ну, – сказала Дайана, – Памела так не думает, и если ты не доверяешь мнению Памелы, то чьему ты можешь доверять?

“ Он всё-таки залез на мой обеденный стол, – вспоминает сегодня Дайана, – Памела подрезала бороду и усы, и теперь он действительно отлично выглядел”.

В последние дни перед отъездом Памелы они посетили её родину, городок Вид, проехав в мерседесе восемьсот миль на север к родителям Памелы в Оранж, и там оставили Сэйджа. 14 февраля Джим отвёз Памелу в аэропорт. На следующий день в холодном, дождливом Париже она остановилась в “Georges V Hotel”, в том самом отеле, который, по рассказам Джима, напоминал “бордель из красного плюша”.

Теперь ты можешь приехать, – сказала в телефонную трубку Дайана. – Она уехала.

Дайана говорила с Патрицией Кеннели, которая две недели назад приехала в Лос-Анджелес и мельком видела Джима. Теперь она остановилась у подруги. Дайана сказала, что Джим только и ждал отъезда Памелы, чтобы позвонить ей – почему бы ей не приехать и не встретиться с Джимом?

Ну, – сказала Дайана после того, как приехала Патриция и на стол поставили бутылку вина, наша дорогая подруга Грэйс Слик говорит, что ты получила больше, чем кто-либо. Только подумай о Джиме как о мужском воплощении Джастины.

Вскоре приехал Джим и поднялся в квартиру Памелы. Вся мебель была упакована, кроме тюфяка, битком набитого книжного шкафа, телевизора, маленького стеклянного столика и большого пурпурного кресла. Патриция выждала лишь несколько минут и постучала в дверь. Когда Джим открыл, она сказала:

У меня есть бутылка вина, которую я не могу открыть, и я подумала, что, может быть, ты…

Он обнял её, и она осталась на неделю.

Патриция вспоминает последний день. “Это был чистый ад. Всё началось в четыре часа в каком -то стриптиз-баре, где мы выпили так много текилы и пива, что каждую третью порцию бармен наливал бесплатно. Последняя, которую я ещё помню, была четырнадцатой. Затем мы поехали на запись с Джимом и ещё одной подругой, которая стала заигрывать с Джимом. Я была в бешенстве и сказала ей: “Меня не волнует, что будешь делать после того, как я уеду домой, но, по крайней мере, было бы вежливо этого дождаться””.