Митяй не торопился спускаться с бугра. Наоборот, он вылез из кабины, забрался на её крышу и принялся внимательно рассматривать, чего понастроили без него ведлы-мастера, а они, в частности, построили на Марие не только водяные колёса, но и большую пристань с подъездными дорогами и даже самым настоящим подъёмным краном, вот только неясно, что приводило в движение его подъёмный механизм. Тем не менее частично деревянный кран со стальной стрелой и стальным же тросом стоял на рельсах и ждал, когда Антон привезёт мастерам очередную партию руды или какого-нибудь другого сырья. Заводских и фабричных цехов Митяй насчитал подозрительно много, всего двадцать шесть штук и некоторые были просто громадными по меркам Дмитрограда. Ему сразу же стало интересно, сколько же народа жило теперь в городе? Что-то подозрительно большой получилась промзона, но более всего его поразила самая настоящая доменная печь, изготовленная из железа. Пусть и клёпанная, но зато на добрую треть выше прежней, рядом с которой стояло пять самых больших цехов. Да, Игнат, похоже, решил-таки начать изготавливать Шишиги, чем он чуть ли не бредил, да, и не их одни, судя по всему. Что же, Митяй был этому только рад.

Правда, у него всё же не укладывалось в голове, почему перемены произошли так быстро? Ну, ведловство, ладно, это он ещё мог понять. Олроды тем и отличались от охотников, что с детства возились с кремнями и костомахами, изготавливая из них примитивные, а иногда и не очень, орудия охоты и труда, а потому были прирождёнными мастерами. С этим тоже всё ясно, но разве могли чистые, ничем незамутнённые знания, соединившись с ведловством, дать такой мощный созидательный импульс. Это ведь каменный век, причём теперь Митяй окончательно уверовал в то, что он сиганул в прошлое ровно на двадцать тысяч лет, а стало быть находился в верхнем палеолите, когда людьми были созданы: наскальная живопись, земледелие, искусство, танец, счёт. Да, но ведь до палеолита был плейстоцен, начавшийся аж миллион лет тому назад, во время которого появился человек. Ну, а человек приспособил для своих нужд огонь, создал вербальную систему общения и тем самым породил человеческую речь и язык, может быть даже не один, а несколько и вместе с тем развил магию и её палеонтологи почему-то не отрицали в его время, и правильно делали, как уже успел убедиться в этом Митяй, и религию, правда, в виде верования в духов.

Если всё-таки даргалары как раз и являются тем самым промежуточным звеном, связывающим между собой неандертальцев, возможно нескольких видов, отличающихся друг от друга, и кроманьонского человека, прямыми предками которого, и, одновременно, соседями по местам обитания, они являются. Тогда кроманьонцы являются прямыми наследниками неандертальцев с их древней культурой. Все чистокровные даргсу, как и алары, обладают способностями к ведловству. Неандертальцы со светлыми, рыжевато-желтыми волосами, судя по сказаниям, очень могущественные ведлы и из этого выходит, что самое главное, что унаследовал от них человек, это ведловская Сила. На, а если так, то неандертальцы ещё и передали кроманьонцам мощный импульс дальнейшего развития, который в них самих начал затухать, и тогда становится хоть немного понятно, почему соединение ведловства, как системы действий в различных ситуациях, ведловской Силы и чистых знаний дали такой поразительный эффект. У Митяя от таких мыслей сразу же появилась на физиономии широченная улыбка и Таня спросила его: