— Вот видишь, для тебя это ровным счетом ничего не значит! Чего бы я ни достигла, это всегда было плохо.

Анника заплакала, по щекам неудержимо текли слезы. Она всегда была плаксой.

— Я понимаю, что тебе все это покажется сущим пустяком, но я, наконец, поймала шанс, из которого что-то может выйти. Ты мне завидуешь? Да?

Анника потупила глаза и сгорбилась.

— Я не буду тебя больше беспокоить, — сказала она.

Она взяла детей за руки и стала спускаться по лестнице.

— Вот и хорошо, — язвительно заметила Анна. — Спасибо!

Она вернулась в прихожую, но злость так сильно распирала ее, что она, не удержавшись, снова выглянула на площадку.

— Закажи место в отеле! — крикнула она в спину Аннике. — Ты же, в конце концов, богата как Крез!

Обернувшись, она увидела, что Робин все это время стоял за ее спиной. Он был уже в джинсах, рубашке и завязывал шнурки на одном кроссовке.

— Куда ты собрался? — спросила она, пытаясь стряхнуть гнев и улыбнуться.

— Пойду домой, — ответил он. — Мне сегодня рано на работу.

Анна подавила желание туже стянуть на себе простыню. Вместо этого она попыталась расслабиться, сбросила простыню на пол и простерла руки, чтобы обнять Робина.

Он смутился и, наклонив голову, принялся искать второй кроссовок.

— Но, — оцепенев, произнесла Анна, — ты же говорил, что безработный.

Он пристально посмотрел на ее груди.

— Мне надо быть на репетиции оркестра, — сказал он, и ложь была настолько неуклюжей, что он даже не пытался уверить в ней Анну.

Анна подобрала с пола простыню и снова завернулась в нее.

— Ты мне нравишься, — сказала она.

Он помедлил и сказал, явно испытывая неловкость:

— Ты тоже мне нравишься.

«Только не говори: нет, это ты мне нравишься, а не я тебе».

— Ты мне позвонишь? — спросила она.

Он тяжело сглотнул слюну, потупил глаза, потом легонько поцеловал ее в ухо.

— Непременно, — сказал он и вышел, захлопнув за собой дверь.

Врач в развевающемся белом халате стремительно вошел в кабинет приемного отделения. Нина удивилась его молодости. Он был, видимо, моложе ее. Доктор коротко взглянул на Нину, а потом подошел к каталке, на которой лежала Юлия.

— Мы знаем, что случилось? — спросил он, направив луч маленького фонарика в один глаз Юлии.

Дверь кабинета бесшумно закрылась.

— Она была найдена в своей квартире, — пояснила Нина. — Там было совершено убийство. Ее муж обнаружен застреленным в постели.

— Вы смогли с ней пообщаться? — спросил врач, посветив фонариком в другой глаз.

Нина с трудом подавила желание расстегнуть тяжелый бронежилет.

— Нет. Сначала я подумала, что она мертва.

— Зрачки реагируют на свет нормально, — сказал врач, выключая фонарик. — Мы знаем, как зовут больную?

Он взял в руку компьютерный планшет.

— Юлия, — ответила Нина. — Юлия Мария Линдхольм, тридцати одного года. Урожденная Хансен.

Молодой человек посмотрел на Нину, записал имя и положил планшет на стол. Врач повесил на шею фонендоскоп и обернул плечо Юлии манжеткой тонометра. Нина терпеливо ждала, когда он измерит давление крови.

— Немного повышено, но стабильно, — сказал он.

Он взял в руку ножницы и разрезал на Юлии футболку.