Я осторожно бреду вдоль повозок, заглядываю под кожаную ткань, пытаюсь действовать быстро, потому как не хочу оказаться пойманной.

Первые четыре повозки не накрыты, они пустые и от них пахнет кожей. Наверное, тут хранились палатки. Несколько следующих забиты тюками сена и бочонками с овсом для лошадей, а дальше я раз за разом натыкаюсь на повозки с провиантом для солдат.

Надежды уже почти и не осталось.

Приблизившись к последней, я вижу вольер квадратной формы. Это вольер для животных?

Прячусь за ним и молюсь всевышним Богам, чтобы чутье меня не подвело. Сделав глубокий вдох, оглядываюсь по сторонам, а потом откидываю ткань, но стоит мне это сделать, как всяческая надежда валится прямиком к промокшим сапогам. Никакого вольера. Всего лишь повозка, наполненная плотно сложенными мехами.

Я поверженно смотрю на нее, однако все же пытаюсь сдерживать эмоции. Я понимаю, что жутко измотана и морально истощена, но от такой неудачи плечи мои поникают, а глаза начинает пощипывать от страха.

Где же они, черт возьми? Если не удастся предупредить Мидаса…

– Потерялась?

Услышав голос, я подскакиваю и, опустив ткань, оборачиваюсь. Поднимаю глаза выше и выше, и выше и вижу возвышающегося надо мной огромного мужчину.

Я тут же его узнаю, уже хотя бы по одной массивности его тела. Там, на пиратском судне, Рипа сопровождали два солдата, и, хотя тогда они были в шлемах, я знаю, что этот огромный мужчина был одним из них – он-то и увел меня и Риссу с корабля.

Сейчас, когда он без шлема и доспехов, я вижу его круглое лицо. Нижняя губа проколота коротким, скрученным куском дерева, имеющим сходство с символом Четвертого королевства – искривленным деревом. Крепкие бицепсы обхватывают ремешки из коричневой кожи, а остальные части тела затянуты в черную.

Он отчего-то кажется еще больше, на целых три головы выше меня: ноги шириной со ствол дерева и кулаки размером с мое лицо.

Прекрасно. Обнаружить меня должен был именно этот огромный ублюдок?

Если откровенно, не знаю, чем я так сильно разгневала богинь.

Я поднимаю голову, глядя на дикаря с каштановыми волосами, и внезапно радуюсь тому, что уже посетила отхожее место, поскольку этот мужчина имеет такой устрашающий вид, что любой бы наделал в замерзшие штаны.

Я прочищаю горло.

– Нет.

Он приподнимает густую бровь, в карих глазах видны недовольство и подозрение, длинные волосы висят вокруг лица и от шлема примяты на макушке.

– Нет? Тогда что ты здесь делаешь? Чего так далеко забрела от своей палатки?

Ему известно, где моя палатка? Настораживает…

Я поворачиваюсь и, стащив из стоящей за спиной повозки мех, накидываю его на плечи.

– Я замерзла.

Он бросает на меня взгляд, говорящий, что не верит ни одному моему слову.

– Замерзла? Тогда, возможно, золотому питомцу Мидаса пора удалиться в свою палатку.

Я плотнее закутываюсь в гладкий черный мех. Таких мужчин я знавала, они обычные хамы. Еще не хватало, чтобы он вытирал о меня ноги и сделал своей легкой добычей.

Я вскидываю подбородок.

– А мне нельзя даже пройтись? Меня будут удерживать здесь против воли? – провоцирую его я, потому что точно того же жду от него и хочу его опередить.