– Барышня Лиза!.. Кто бы мог подумать? Ох, как обрадуется Чечина!

Прежде чем его успели остановить, он помчался в сторону кухни, позабыв о своих величественных манерах и думая только о том, чтобы поскорее обрадовать жену. Альдо тем временем привел гостью в большую, обтянутую золотой парчой комнату, где они так часто работали вместе и где она предельно естественным движением опустилась в кресло, в которое садилась прежде, собираясь стенографировать письма, которые диктовал ей Морозини. Не успели они сказать друг другу и двух слов, как дверь распахнулась под натиском Чечины, и та, смеясь и плача, налетела на Лизу, едва не раздавив ее в порыве восторга:

– Клянусь всеми святыми рая, это она, это в самом деле она! Наша малышка!.. О, Иисусе сладчайший, какой великолепный подарок вы сделали нам на Рождество!

– Ну что, Лиза, теперь видите, с какой нежностью к вам здесь относятся, не правда ли? – с улыбкой проговорил Альдо, когда Лиза выпуталась наконец из водоворота лент, накрахмаленного полотна, черного шелка и роскошной плоти, в который превратилась плачущая жаркими слезами Чечина. – Надеюсь, вы останетесь с нами?

– Вы прекрасно знаете, что это невозможно. Как и в прошлом году, я спешу в Вену, к бабушке, которая поручила мне передать вам ее самые теплые пожелания! Она вас очень любит.

– И я ее тоже. Это удивительная женщина! Как она себя чувствует?

– Как нельзя лучше! Ждет в гости моего отца и мачеху. Это не так уж ее радует, но долг гостеприимства обязывает, и я не хочу оставлять ее без поддержки в этом испытании...

– Но тогда... как же вы приехали в Венецию? Неужели действительно только ради нас?

Альдо не решился сказать вслух «ради меня», но всей душой на это надеялся! В эту минуту он наконец осознал, какое чувство испытывает к Лизе. Он понял, почему не любит больше Анельку, почему никогда больше не сможет ее любить, если, конечно, то, что влекло его к ней, было любовью. И улыбка Лизы согрела ему сердце:

– Конечно, ради вас! Я люблю Венецию, но чем бы она была без вас... всех? И потом, по правде говоря, есть еще одно...

Ее прервал звук легких шагов. В тот же миг у Альдо померкло в глазах, а Чечина попятилась в тень книжного шкафа, словно отступила перед угрозой. В погрузившийся в безмолвие кабинет вошла Анелька.

– Извините, если помешала, – звонко произнесла она, – но мне надо выяснить одну вещь. Альдо, что вы думаете об обеде у Калерджи? Вы хотите идти туда или нет?

– Поговорим об этом позже! – ответил побледневший от боли и ярости Морозини. – Сейчас не время и здесь не место это обсуждать. Оставьте нас, пожалуйста!

– Как вам угодно!

Презрительно пожав плечами, молодая женщина повернулась на высоких каблуках, взмахнула креп-жоржетовой юбкой, показав безупречные ноги, и исчезла так же внезапно, как появилась. Но Лиза уже машинальным движением поднялась с места. Она тоже была бледна. Девушка узнала непрошеную гостью, и в ее глазах, когда она подняла их на Альдо, удивление смешалось с болью.

– Я не ошиблась? Это действительно... леди Фэррэлс?

Господи, как же трудно выговорить ответ! Но все-таки надо...