– Если вспомнить об этом, то символика совершенно очевидна. Одна жертва пронзена стрелами, как святой Себастьян. У другой жертвы вырезаны глаза, как у святой Луции.

– И что думает об этом бостонская полиция?

– Я еще не говорила им об этой символике. Хотела сначала услышать твое мнение. Ты знаешь историю святых, и я подумала, что ты найдешь ответы.

– Я знаю литургический календарь и знаком с житиями большинства святых. Но я ни в коем случае не эксперт.

– Разве? Я помню, как ты со всеми подробностями объяснял мне иконографию религиозного искусства. Ты говорил, что, когда видишь старика с ключами, это почти наверняка изображение святого Петра с ключами от рая. Женщина с сосудом благовоний – Мария Магдалина, а мужчина в изодранной одежде и с ягненком – Иоанн Креститель.

– Тебе это скажет любой историк.

– Но сколько ты знаешь историков, столь же сведущих в религиозной символике, как ты? Уверена, ты сумеешь помочь нам идентифицировать других жертв этого убийцы.

– А есть и другие жертвы?

– Не знаю. Возможно, мы их пока не определили. Вот почему нам нужна твоя помощь.

Несколько секунд он молчал. Маура понимала, почему он сомневается. Из-за их общей любовной истории. Год назад они пошли каждый своим путем, и рана от этого разделения пока не зажила. Она все еще оставалась свежей, болела. Маура и надеялась, и страшилась, что он ответит согласием на ее просьбу.

Дэниел медленно потянулся за своим пальто и шарфом. «Вот, значит, каков ответ», – подумала Маура. Да, безусловно, мудрое решение. Это даже лучше, что он сейчас уйдет, но у нее заболело сердце, когда он встал. Настанет ли такой день, когда она посмотрит на Дэниела Брофи и ничего не почувствует? Если и настанет, то уж точно не сегодня.

– Пойдем прямо сейчас, – сказал Дэниел. – Я буду ждать тебя в церкви.

Она нахмурилась:

– В церкви?

– Если я собираюсь просвещать тебя, мы должны начать с основ. Встретимся там.

Сколько раз садилась Маура на скамью в церкви Пресвятой Богородицы, погружаясь в собственные страдания? Она не была верующей, но нуждалась в наставлении более высокого авторитета и находила утешение в знакомых символах, которые были повсюду в этом здании. Церковные свечи, мерцающие в тенях. Алтарь, покрытый ярким красным бархатом. Каменная Мадонна, доброжелательно взирающая со своего трона в нише. Сколько раз разглядывала Маура фигуры святых в витражных окнах и размышляла об их мучениях? Сегодня свет, проникавший через эти окна, отбрасывал холодное зимнее сияние на лицо Дэниела.

– У меня не было времени, чтобы внимательно изучить сюжеты на этих окнах, но они прекрасны, правда? – сказал он, пока Маура восхищенно смотрела на первое окно. В каждом из четырех углов была своя фигура святого. – Мне говорили, что эти изображения не очень старые – всего сотня лет, вряд ли больше. Их изготовили во Франции в традиционном стиле, сходном с тем, который мы находим в средневековых церквях по всей Европе.

Она показала в верхний левый угол:

– Святой Себастьян.

– Да, – подтвердил Дэниел. – Его легко идентифицировать по характерной разновидности мученичества. Его часто изображают привязанным к столбу и пронзенным стрелами.