До рва добралось всего сотни две врагов. И в нем же они и остались все до одного. Мелкий ровчик, тот, что канава, был заполнен тщедушными тельцами до уровня земли.

– Как же воняет, – сморщила носик Буфина, с легкой завистью посматривая на Аню, которая в полностью глухом экзоскелете была лишена «удовольствия» нюхать амбре от тел гоблинов, смрад потрохов, крови и тошнотворный запах горелой плоти. – Надеюсь, мы тут не останемся?

Ее тон был полон откровенного страха, что в ответ раздастся «да».

– Нет, конечно, – произнес я. – Сейчас големы откопают колеса, и мы двинем отсюда куда подальше. Думаю, что местное зверье разбежалось от орды далеко-далеко, так что на дороге мы будем в относительной безопасности.

Уже скоро отряд вновь перестроился в походную колонну и покатил прочь от места, где нашли свой конец сотни лопоухих злобных коротышек.

До момента, когда на мир опустилась кромешная темнота, остановиться на ночлег у нас не получилось. Просто не было на данном участке дороги подходящих мест, где можно было устроиться с техникой и иметь большой обзор во все стороны. А тут или рощица какая-то, или овраг протянулся на километр, и черт знает, кто в нем спит из ночных охотников, не побеспокоенных гоблинами.

Но эта задержка перед остановкой сыграла огромную услугу нам всем.

От одного из големопсов пришел образ, который меня очень сильно заинтересовал.

– Прапорщик! – щелкнул я рацией. – Справа впереди примерно шестьсот-семьсот метров кто-то есть, вроде бы человек. Нужно проверить, кто это.

– Принял, – раздался ответ в динамике.

Колонна встала, големы рассыпались вокруг машин и контейнеров, одни дружинники заняли места у бойниц, вставив наружу стволы пулеметов и автоматов, другие приготовили к бою амулеты, оставшись на улице.

Бетонов, три человека и пять големов ушли в темноту в сторону, где мое создание заметило неизвестного. Через десять минут от подчиненного поступил доклад по рации:

– Здесь один из землян, живой. Возвращаемся с ним к вам.

Вскоре я смог как следует рассмотреть гостя. Реальный возраст (внешний вид парня мог сбить с толку любого неопытного зрителя) у него был не больше двадцати лет, может и моложе. Но вот выглядел он…

«Ох и досталось же тебе», – присвистнул я про себя, увидев незнакомца.

Он был высок, даже выше меня, но худой неимоверно. Одет в пиксельный камуфляж из плотной качественной материи, на ногах очень дорогие кроссовки, в которых нога никогда не запреет и даже от долгой ходьбы пятки не заболят. За спиной висел небольшой рюкзак цвета хаки. На широком кожаном коричневом ремне с металлической темной матовой пряжкой висел длинный узкий нож и крошечный топорик с рукояткой буквально в две ладони длиной. Одежда и снаряжение добротные, слегка заношенные, но видно, что еще пару недель назад они висели на «плечиках» и лежали на полках в магазине.

Оружие у него не стал забирать, давая тем понять, что он находится среди друзей.

А вот их хозяин выглядел жертвой вивисекторов. Лицо было расчерчено неровными всевозможными шрамами – тонкими, широкими, рваными. Пара из них начинались на макушке и проходили через левый глаз, который хоть и был на месте, но наполовину оказался затянут бельмом – белой пленкой. Левый уголок губы когда-то был надорван и сросся криво, отчего в прорехе торчал зуб и десна… и нитка слюны. Последнюю незнакомец промакивал кусочком ткани, выполнявшим у него роль носового платка. Шея вся была изорвана когда-то когтями или чем-то похожим, превратившись в сплошной лоскут соединительной ткани, сменившей кожу. На правой ладони не было мизинца и половины указательного пальца, на левой полностью отсутствовал указательный, а тыльная сторона «красовалась» кучей шрамов – простых и ожоговых. Волосы на голове у него были длинные, неухоженные, завязанные в хвост. На лице курчавилась неопрятная рыжеватая бородка и усы. Видно было, что несколько месяцев ни ножницы, ни бритва к ним не прикасалась.