Та протяжно вздохнула, но спорить дальше не стала, поняв, что в этом случае меня ей переубедить не выйдет.

У доспеха откидывались в сторону четыре детали: ворот со шлемом на спину, вроде как капюшон; две грудные пластины влево-вправо (они с нахлестом находили друг на друга) и небольшая пластина в низу живота, на которой сходились обе грудные. При этом руки големо-доспех держал разведенными в стороны параллельно земле. После этого оставалось забраться в него, вставив ноги (как в штанины) в нижнюю часть моей конструкции, следом руки в «рукава с перчатками» и пожелать, чтобы тот собрался в исходное состояние.

И вот тут, когда откинувшиеся детали резко сошлись вместе, я испытал укол страха: стало темно, и я не смог пошевелиться, словно оказавшись в гипсе с головы до ног. К счастью, это состояние продлилось всего секунду-полторы.

«Слава богу!» – с облегчением подумал я, когда забрало шлема стало прозрачным, а конечности получили свободу.

Я сделал шаг, другой, подпрыгнул и… чуть не полетел кубарем. В последний момент экзоскелет сам взял на мгновение управление и каким-то танцевальным воздушным па, словно из эквилибристики, ловко приземлился обратно.

До меня донеслось восторженное Анькино восклицание:

– Ух!!!

Для нее мой ляп выглядел, как нечто грациозное, показное и красивое.

Кстати, доспех идеально подстроился под меня, мой рост и сложение. И точно так же изменится, когда в нем окажется девушка. Словом, никакого дискомфорта носитель экзоскелета испытывать не будет, если, конечно, им не окажется великан-баскетболист или карлик.

Десяти минут мне хватило, чтобы влюбиться в доспех и мысленно закричать: «А-а-а, хочу-хочу-хочу, дайте два!» Он сделал меня раза в четыре сильнее, в два раза быстрее, снабдил умопомрачительной реакцией и точностью движения. Я мог с легкостью одновременно «нарисовать» в воздухе левой рукой квадрат, а правой круг в долю секунды.

Экзоскелет очень быстро подстроился под меня, и спустя десять минут я его ощущал, как свою вторую кожу. Это было настолько прекрасное единение, что когда я разоблачился, то чуть не упал с ног, так как в один миг почувствовал себя дряхлой развалиной. Хорошо еще, что это ощущение схлынуло через минуту.

– Витя, что с тобой? – встревожилась девушка и бросилась ко мне.

– Я в норме, просто после костюма тело непослушное. Это как на качелях накрутиться, а потом вновь учиться ходить и приводить вестибулярный аппарат в норму. Ничего, сейчас сама все испытаешь, – успокоил я ее.

– Сейчас? – сделала она стойку не хуже охотничьей собаки.

– Погоди, еще нужно броню проверить на прочность.

Проверка была простая: пара выстрелов из пистолета с десяти метров, потом из автомата с пятидесяти и из винтовки со ста. Пистолет не оставил даже царапины, от автомата едва заметная вмятина появилась, которая в глаза не бросалась совершенно. Только винтовочная пуля с обычным стальным сердечником прочертила трехсантиметровую борозду на грудной пластине. Но та была совсем мелкая, словно гвоздем провели по автомобильной двери.

Проверку на прочность против боевых амулетов – огня, электричества и льда – голем выдержал ничуть не хуже.