Кто виноват в пенсионном геноциде
Пенсионные протесты в РФ позорно провалились. Быдломасса оказалась на высоте своего положения. Какое положение — такая и высота. Не то чтобы я злорадствую, хотелось, конечно, чтобы устои режима немножко пошатнулись в результате очередной репетиции майдана, но не сложилось. И это повод поговорить о причинах пассивности популяции двуногих, населяющей одну седьмую земной суши.
Но для начала пару слов о пенсиях и сопутствующей им суете. В РФ есть идиоты (и таковых подавляющее большинство), верующие, что надо сплотиться вокруг императора Пугабе, который одолеет своими многоходовочками всех внешних врагов, и вот тогда заживем наконец сыто-богато, пенсии будут о-го-го какие. Другая категория идиотов уверена, что пенсии и сейчас можно повысить в 20 раз, если прогнать из Кремля воровскую шайку. Смотреть правде в глаза не хотят ни те, ни другие. Ибо страшно. С верой по жизни шагать веселей, поэтому идиоты охотно верят в сказки.
На самом деле причины нищеты в Раше носят фундаментальный характер, то есть они не зависят от политической воли вождей и вообще от политической надстройки. Объясню максимально доступно.
Пропаганда пытается представить дело так, что в пенсионном геноциде виноват Гитлер: мол, из-за снижения рождаемости во время войны возник демографический маятник, и сегодня количество работающих падает, а число пенсионеров растет, и потому, чтобы государство могло исполнять свои социальные обязательства на прежнем уровне, нужно повышать налоговую нагрузку на работающих, а она и так высока — 22 %. На первый взгляд объяснение выглядит логичным, но факты говорят об обратном.
Германия, например, в ходе Второй мировой войны потеряла 11 % населения, что почти соответствует доле советских потерь в 14 %. Рождаемость в ФРГ даже ниже, чем РФ (1,4 рождений на женщину против 1,7), соотношение пенсионеров к работающим одинаковое — 1:2. Однако в 2018 году официальная средняя пенсия в Германии составила 1250 евро — ровно 100 тыс. руб. по курсу ЦБ. При этом отчисления в пенсионные фонды у немцев съедают меньшую долю личного дохода — всего 18,9 %. Так, выходит, демография никакой прямой связи со способностью обеспечивать стариков не имеет?
А вот что показывает нам опыт СССР. Всеобщее пенсионное обеспечение стало реальностью 1 января 1965 года — ровно через 20 лет после войны, когда Советский Союз въехал в самую жесткую демографическую яму: 20–24-летних людей, вступающих в активный трудовой возраст, оказалось в тот момент минимальное количество. Старики же, благодаря достижениям медицины, стали доживать до этой самой пенсии — в конце 60-х продолжительность жизни советских людей составила рекордные 71 год. Еще один аспект: в разгар холодной войны до 40 % госбюджета тратилось на оборону, что оставляло мало ресурсов для соцобеспечения. Но именно в этот момент все население охватывается пенсионной системой, и в последующие годы пенсии постоянно растут. Если в 1965 году средняя пенсия колхозника составляла 12,5 руб., то в 1985 году — уже 47,5 руб. То есть все происходило вообще вопреки демографической логике. В чем секрет?