— На пол! — отчаянно крикнул Грегор королю, но Малкольм замер, глядя на тварь, убившую его сына.

Подбежавший гвардеец, выхватив меч, кинулся к демону, тот, выдрав одну лапу из тела распятого на когтях Криспина, лениво отмахнулся, и гвардеец покатился по полу коридора с разорванным горлом. Щит вокруг Малкольма дрожал, но держался, хотя близость портала растворяла его на глазах. Грегор рванулся к провалу, на бегу лепя «Кладбищенскую плиту». Мимо пролетел огненный шар Райнгартена, ударил в портал, и демон глухо зарычал. Одним движением сбросив тело Криспина на пол, он высунулся из дыры до пояса, заскреб по полу передними лапами.

«Плита» ударила в него всем своим чудовищным весом, и Грегор с трудом вдохнул тяжелый вонючий воздух, пытаясь продвинуться еще хоть на шаг! Забрать Малкольма, завороженно и беспомощно глядящего на тело сына… Но разница потенциалов была так велика, что силовое поле прорыва, растущее на глазах, остановило его, как плотная вязкая масса, будто сам воздух сгустился. Там, где стоял Малкольм, попавший в сферу самого портала, двигаться еще можно было, но уже в нескольких шагах от портала — нет.

— Падай! — снова закричал Грегор, не в силах подойти, но пытаясь пробиться сквозь дрожащий воздух чистой силой. — Да падай же! На пол! Малкольм!

Но тот стоял как раз между дырой портала и коридором, не позволяя добраться до ревущего демона ни Грегору, исступленно собирающему смертоносное заклятие, способное пробить броню твари, ни Райнгартену, подбежавшему и плетущему что-то свое, стихийное.

— Падай… — безнадежно сказал Грегор, понимая, что король его не слышит, но тут вдруг Малкольм очнулся, взревел и, подхватив меч убитого гвардейца, кинулся к порталу.

Он был страшен и прекрасен в этот миг, и Грегор мог только смотреть, не в силах сделать ровным счетом ничего. Между ними дрожала граница потенциалов двух миров, через которую не мог прорваться даже Райнгартен — сильный умелый стихийник. Энергия проходила свободно, но любое заклятие, пущенное Грегором, ударило бы тварь через Малкольма. А он рубил демона со всей чудовищной силой истинного Дорвенна, помноженной на ужас и боль утраты, и кричал что-то, кричал, кричал… Исчез измученный слабый человек, загнавший себя в тиски унижения, исчез бесполезный король, рогоносец и пьяница… С демоном сражался воин, знающий, что погибает, и готовый принять смерть.

Грегор почти проломил поле портала, разрывая его перед собой яростным упрямством и продвигаясь по шагу. И тут, наконец, Райнгартен что-то сотворил с разницей потенциалов, портал вспыхнул, как сотня костров, и схлопнулся внутрь. Одна лапа демона, отсеченная его краем, так и осталась висеть в воздухе, вцепившись в Малкольма, который медленно осел на пол.

— Кольм! — закричал Грегор, оказываясь рядом и подхватывая короля на руки. — Лекаря!

Мир снова остановился, но теперь где-то рядом и в то же время далеко остались отчаянное белое лицо Аранвена, ужас в глазах Райнгартена, еще какие-то люди… Грегор держал Малкольма на руках, боясь взглянуть ниже, туда, где огромная когтистая лапа разворотила внутренности. А Малкольм пытался сказать что-то. Его кровь уже пропитала камзол Грегора насквозь, но все текла и текла, и рядом лежал Криспин с удивленным, почему-то совсем чистым и юным лицом.