— Лучшее место для тайн — на людях. — Он поднес к сигарете зажигалку с монограммой. — Ходят слухи, что Джейн провела тебя?

— Мне известно о письме.

— И ты не счел нужным упомянуть об этом?

— Точно.

— Не забывай, что все касающееся тебя касается и меня.

— В письме речь идет только о Джейн, а поскольку она мертва, письмо не имеет никакого значения. — Он замолчал, дожидаясь, пока официантка поставит его стакан. — Возможно, есть кое-что более неотложное. Эмме снятся неприятные сны.

— Ее сны меня не волнуют.

— А должны. Так как они касаются нас обоих. Эмма лечится у психиатра Стиви. — Пригубив виски, он решил, что оно пригодно даже для поливки цветов. — Она может начать вспоминать.

На лице его собеседника отразился страх, который тут же сменился яростью.

— Ты должен был позволить мне убить ее несколько лет назад.

— Тогда в этом не было необходимости. Возможно, она появится сейчас.

— На данном этапе, старина, я не собираюсь марать руки. Позаботься о ней сам.

— Я разобрался с Джейн. А за Эммой пока достаточно следить. Если дело сдвинется с мертвой точки, решать тебе.

— Хорошо. Но не потому, что ты приказываешь. Просто за ней должок.

— Мистер Блэкпул, можно взять у вас автограф? Положив зажигалку, он улыбнулся рыжеволосой девице с пышными формами:

— Конечно, дорогая. С радостью.

Из окна гостиной Эмма видела, как на живой изгороди тает последний новогодний снег.

— Майкл хочет, чтобы я вышла за него замуж.

Кэтрин даже бровью не повела.

— А что ты сама чувствуешь?

Стандартный вопрос врача пациенту. Эмма чуть не засмеялась.

— Много чего. Но только не удивление. Я давно знала, что он только и ждет подходящего момента. Когда мы вместе, я начинаю верить, что все у нас может получиться. Дом, семья. То, что я всегда хотела.

— Ты любишь его?

— О да.

«Без колебания», — отметила Кэтрин.

— Но относительно замужества ты не уверена?

— У некоторых людей это получается. Чего не скажешь обо мне.

— Между Майклом и Дрю есть что-нибудь общее?

— В каком отношении? Оба мужчины. Привлекательные, решительные.

— Еще что-нибудь?

Эмма прошлась по комнате. В доме было тихо. Ежедневно в три часа ее оставляли дома одну для бесед с Кэтрин. Сегодня Эмма собиралась говорить не о Майкле, а о кошмарах, но думала в основном о нем.

— Даже узнав буйный и жестокий характер Дрю, я не смогла их сравнить. Они совершенно разные. Дрю никогда не заботился о людях, ни к кому не чувствовал истинной привязанности. Он мог быть очень умным и очень романтичным, но за все требовал оплаты.

— А Майкл?

— Он заботится. О людях, о своей работе, о семье. Верность для него… ну, как цвет глаз. Неотъемлемая принадлежность. Я даже не предполагала, что после Дрю снова захочу быть с мужчиной. Заниматься сексом. Когда мы с Майклом впервые занялись любовью, я почувствовала то, к чему всегда стремилась, но испытать так и не смогла.

— Отношения с Дрю ты назвала сексом. А с Майклом занималась любовью.

— Правда?

Эмма одарила Кэтрин одной из редких улыбок. Она вспомнила Джонно, который сидел однажды ночью в ее комнате на Мартинике. «Когда это происходит с кем-то, кого ты любишь, это становится почти святым».