- Аленушка, подожди немного, давай мы все вместе обсудим, решим. Не нужно так, - слезы, текущие по щекам женщины, заставляли дочь ежиться и стискивать зубы. Почему-то даже собственная боль не так сильно давила, как эти прозрачные капли, смывающие искусно наложенные румяна.

- Мам, так надо, - она брала с собой только самое необходимое. К черту все эти дизайнерские штучки и дорогие шмотки!

Захлопнув крышку, Алена повернулась к матери и прижалась к её плечу, пахнущему фрезией. Именно этот аромат всегда ассоциировался с домом и заботой, только сейчас это не поможет.

- Мамуль, - не сдержавшись, девушка тоже всхлипнула, зарываясь лицом в мягкие пряди. - Я не могу остаться. Хочу, но не могу.

- Давай дождемся, когда приедет отец, он все решит...

Да уж, это точно. Папа все решит. И, скорее всего, так, как будет лучше для семьи. Но это не означало, что это будет оптимальным решением и для самой Алены.

- Нет, - стыдно сказать, но девушка сейчас была благодарна звонку диспетчера, сообщившего о прибытии такси. - Я сообщу тебе, как устроюсь. Все будет хорошо, правда.

Да уж, наверное, эта показная веселость не смогла бы обмануть даже самого доверчивого человека, не то, что мать, отпускающую ребенка неизвестно куда.

- Пожалуйста...

Видя, как мама собирается опуститься на колени, Аленка рухнула на пол, крепко охватывая её за талию и прижимаясь лицом к животу.

- Мамочка, я не смогу тут. Пять дней прошло, а только и думаю, где дурь взять. Люблю тебя. Очень.

Быстро, так, что женщина даже не успела ничего сказать, она вскочила, подхватила вещи и выбежала из комнаты.

Хоть и пыталась сдержаться, но все равно пара слезинок скользнула по горящей лихорадочным румянцем щеке. Воровато оглянувшись и поняв, что окружающим плевать на то, плачет она или смеется, Алена быстрыми движениями дрожащих пальцев вытерла лицо и снова уставилась на пол, не замечая ни рисунка покрытия, ни чего-то другого.

Сухость во рту стала совсем уж мучительной, к тому же от долгого ожидания девушку начало мутить. И это противное ощущение холода и жара одновременно, раздирающее изнутри...

- Ты расстроила мать.

При звуке этого голоса Алена словно очнулась, резко вскидывая голову. Так, что даже перед глазами чуть поплыло, а в шее что-то хрустнуло.

- И тебе привет, пап. Присаживайся.

Но среднего роста жилистый мужчина, стоящий перед ней, и не думал принимать предложение, продолжая сверлить дочь взглядом темно-карих глаз.

- Поднимайся и иди в машину. Хватит уже и того, что всем стало известно о твоей зависимости, прекрати трепать матери нервы, - Николай Петрович едва заметным кивком показал на выход из здания аэровокзала. - Давай быстрее, у меня встреча через час.

- Нет. Я улетаю. И не нужно шантажа мамой, и так знаю, через что она прошла, - Алена машинально подобралась и встала, не отводя взгляда от лица отца. Парадокс, но они были настолько похожи и внешне, и характерами, что не могли мирно уживаться последние лет пять. Мама, как умела, пыталась это сгладить, но вставать на чью-либо сторону не могла - любимая дочурка и мужчина, которому посвятила большую часть жизни и до сих пор встречала с работы, независимо от того, в котором часу он вернулся.