Вижу, что он откровенно издевается надо мной. Ему доставляет это особое удовольствие. Это легко угадывается по его лицу.

Убираю его руку и отхожу на шаг.

— Я расскажу Антону. Все расскажу. И про договор, и про наркотики. Про все. Слышишь? И про тебя расскажу!

Сжимаю кулаки. И даже чувствую какой-то подъем сил.

Но на Армана мои слова производят абсолютно обратный эффект, чем я ожидала.

— Лисенок, ты это специально?

Он подходит ко мне. Я делаю ещё один шаг назад. Но он лишь усмехается.

— Не бойся, — говорит он уже серьезно. — Будешь себя хорошо вести, и просто забудем о вчерашнем.

Мне кажется, он легко сейчас читает испуг в моих глазах. Но это его не только не останавливает, а как будто придает ему ещё больше силы и уверенности в правильности своих действий.

— Не надо, Арман, — прошу из последних сил. — Я же болею.

— У меня на родине говорят, что секс и сон — лучшие лекарства, — он подходит совсем близко. Проводит рукой по волосам.

Потом кладет руку мне на плечо, переводит на шею и ведёт в разрез халата.

Хватаю его за руку.

Арман, не отводя от меня взгляда, убирает мою руку другой рукой и я уже чувствую его пальцы на своей груди.

— Нет, — говорю и чувствую, что, если он не остановится сейчас, то я не смогу сдержать слёз.

Я чувствую себя загнанной в угол. Но страшнее всего, что в глазах Армана читаю я не сочувствие или понимание, а какое-то безумие. И я знаю, что не смогу его остановить. Я — нет. Вся надежда только на Антона.

— Лисенок, — Арман шепчет это уже мне в губы. — Давай забудем про вчера. Не бойся.

Он наступает на меня, толкая к дивану и сжимая грудь одной рукой, а второй — дёргая пояс халата.

— Я не знаю, что со мной, — шепчет он. — Но я думаю только о тебе. О твоём ротике. О твоей маленькой узкой лисичке.

Он отпускает меня, но лишь для того, чтобы стянуть с себя пиджак. Потом опять возвращается ко мне.

Его руки проникают под халат и гладят меня. Он наклоняется и целует меня в шею.

Я теряюсь в ощущениях. То, что сейчас я начинаю чувствовать, не то, что я ожидала. Но он не даёт мне разобраться в этом.

Вдруг поднимает меня на руки и несёт куда-то.

В мою комнату.

Кладет на кровать. Разводит халат.

Все это происходит так быстро, что я даже не успеваю остановить его.

Он сразу же наклоняется и втягивает ртом сосок. Разводит мои ноги и ложится между них. В меня упирается его возбужденный член в брюках.

— Арман, — говорю едва слышно, — это непра…

Он не даёт договорить, просовывая мне в рот пальцы. Потом отрывается от груди и целует в губы.

Его рука стягивает с меня трусики. Руками пытаюсь остановить его, но мне не справиться. Я лишь мычу ему в губы.

Но, когда он проводит пальцем по внутренней стороне складочек и слегка надавливает на клитор, вместо мычания из меня вырывается стон. И тогда он отрывается от меня.

— Вот это я хочу слышать. Громче, Лисенок.

Он смотрит на меня с улыбкой, не убирая пальца и продолжая кружить им.

Заставляет меня закрыть глаза, сжимать бедра и выгибаться в пояснице.

— Вот видишь, как хорошо, когда ты такая послушная, — я слышу это уже где-то совсем рядом и чувствую лёгкий укус в шею.