— Правильно, — кивает Дженаб.

Подаю ему документы. Он пролистывает их.

— Все нормально, — возвращает мне. — Это документы с субподрядчиками. Ничего опасного. Подпиши.

Я все еще сомневаюсь, но Дженаб подсовывает мне последнюю страницу.

— Вот здесь, — говорит он и я ставлю свою подпись.

— Ну, все, — Дженаб откладывает документы на край стола. — А теперь пойдем. Поможешь мне.

И мы идем в его кабинет. Он располагается на этом же этаже, но в другом крыле.

— Садись, — он показывает мне на диван в углу кабинета. — Будешь чего? Кофе? Сок?

Мотаю головой.

— Светлана, позови ко мне Армана, — говорит Дженаб секретарю, ослабляя галстук и садясь в кресло.

Я вздрагиваю и очень надеюсь, что это мое движение остается незамеченным. Арман?! Зачем?! Сердце начинает бешено колотиться.

А что, если Дженаб все видел на камерах? Господи, пожалуйста, нет.

Дженаб не смотрит на меня и это хорошо. Потому что все эти минуты в ожидании Армана я буквально трясусь.

Наконец, открывается дверь и входит Арман. Он не видит меня.

— Звал, отец? — говорит он и проходит к столу.

— Садись, — показывает Дженаб ему на кресло напротив себя. — Есть разговор.

Арман садится.

— Я просмотрел твои расходы, — начинает Дженаб.

— С целью? — в голосе Армана легко различимо недовольство.

— Давно не делал этого, — спокойно отвечает Дженаб. — Решил проверить, как ты расходуешь семейные деньги.

— И?

Дальше Дженаб начинает перечислять какие-то суммы. Я не особо вслушиваюсь. Не очень понимаю цели своего нахождения здесь.

Слышу только, как Арман что-то поясняет отцу и в его голосе явно чувствуется раздражение.

Потом повисает тишина.

— Вот, видишь, Елизавета, — Дженаб обращается ко мне, — когда деньги легко достаются, то обесцениваются. Так Арман?

Арман резко оборачивается и наши взгляды встречаются.

Вижу, как он сжимает губы и кулаки.

— Зачем она здесь? — спрашивает у отца.

— Елизавета? — Дженаб откидывается на спинку кресла. — Она скоро станет моей женой. Поэтому должна видеть, как я воспитываю детей. Продолжим? Вот счета из какой-то клиники. Зачем? Такие гигантские суммы?

Арман молчит. Его взгляд опущен в пол и, даже не глядя ему в лицо, я чувствую его злость и напряжение. Каждая мышца на теле натянута как струна. Уверена, что ему неприятен этот разговор в моем присутствии.

— Ну? Арман, я жду, — давит на него Дженаб и называет дату расхода и название клиники.

И у меня выстреливает. Это та самая клиника и та самая дата, когда я лежала с отравлением. Мама что-то говорила, что чудесным образом меня спустя сутки перевели в отдельную палату и стали лучше ухаживать и лечить. Так, что я резко пошла на поправку.

Мама долго еще недоумевала, почему так резко изменилось отношения. Я не говорила ей, но думала, что это Антон позаботился обо мне. Кому же еще?

И теперь я понимаю, что ошибалась. Мне хочется напрямую спросить Армана, но я не могу этого сделать. Не сейчас. Ни при его отце.

Вижу только, что вопрос про клинику неприятен Арману. И он не торопится отвечать на него.

— Я не помню, — зло бурчит он себе под нос.

— Ты заплатил такую сумму и не помнишь? — возмущается отец. — Чье лечение ты оплатил, Арман?