Винчестер повис на плече, а пара кольтов отправились в набедренные кобуры. К винтовке Мишка прихватил и прицел. Ножи, за спиной, на поясе и за голенищем сапога, стали уже неразлучными. Сотня патронов к винтовке и по шесть десятков на каждый револьвер. Вес, конечно, есть, но своя ноша не тянет. Лучше уж потеть и знать, что они есть, чем нестись и волноваться за каждый выстрел.

Выйдя за околицу, Мишка огляделся и, покосившись в светлеющее небо, возмущённо выругался. Сказано было, с первым светом, а тут уже почти рассвело, а их ещё и не слышно. Словно в ответ на его мысли, из-за домов появились казаки. Три десятка бойцов двигались верхами. У каждого заводная лошадь. Ехавший рядом с подъесаулом вчерашний нарочный вёл в поводу ещё одного коня. Под седлом.

Поравнявшись с парнем, подъесаул окинул его быстрым взглядом и вопросительно покосился на ехавшего рядом казачка. В ответ тот молча кивнул и, перебросив поводья Мишке, скомандовал:

– Садись. Ждать не станем.

– Да не ждите, – равнодушно фыркнул Мишка, вставляя ногу в стремя. – До прииска доедете и обратно вернётесь. А там и атаману доложите, что ради гонору дешёвого дело не сладили.

– Думаешь, без тебя в следах не разберёмся? – иронично хмыкнул подъесаул.

– Могли бы разобраться, уже бы сами там были, – отмахнулся Мишка, разобрав поводья, сжал коленями бока полученной от казака кобылы.

«Не мотоцикл, конечно, но и не так страшно, как казалось», – подумал он, привычно удерживая равновесие и не забывая оттягивать носки ног.

Кобыла, негромко фыркнув, пошла нетряской, ровной рысью. В прежней жизни Мишка несколько раз ездил верхом, а нынешнее его тело частенько гоняло в ночное деревенских коней. Так что в седле Мишка держался почти нормально. Поравнявшиеся с ним, казаки некоторое время молчали. Потом подъесаул, не удержавшись, спросил:

– А правду бают, что ты механик?

– Ну, до настоящего механика мне далеко, но кое-что умею, – пожал Мишка плечами.

– А чего это далеко?

– Образования нужного нет. Задумок много, а как правильно сделать, не знаю. Вот и приходится пальцем в небо тыкать и добро переводить, чтобы что-то толковое собрать. А если ты про маслобойку спросить хотел, то да. Её я собрал.

– И что, работает? – оживился подъесаул.

– А чего ей не работать? Там же ничего особого нет, – пожал Мишка плечами. – Мотор паровой давно известен. Шатун тоже. Осталось придумать, как всё это в кучу правильно собрать, чтобы оно не уехало куда, а масло взбивало.

В ответ казаки дружно расхохотались.

– Как вернёмся, покажешь? – немного успокоившись, спросил подъесаул.

– Запросто, – усмехнулся парень.

Двигались они вроде и неспешно, но достаточно быстро, чтобы к вечеру оказаться на разорённом прииске. Двигались без остановок, даже перекусывая на ходу. Останавливался только тот, кому требовалось оправиться. День клонился к закату, и казаки, с молчаливого одобрения подъесаула, принялись разбивать бивак. Мишка, перебросив поводья кобылы всё тому же казачку, тут же отправился осматриваться.

Двигаясь по расширяющейся спирали, он быстро нашёл точку сбора всей банды, а потом, отыскав все их лёжки, установил примерный состав. Человек двадцать пять, двадцать семь. Рабочих на прииске было тридцать, плюс к ним человек пять хозяйственного и командного состава. Но если вспомнить, что пленных хунхузы брать не собирались, то картина вырисовывалась простая. Подобрались, дали залп, разом ополовинив противника и нагнав страху, а потом атаковали, добивая остальных.