В этом убежище он и таился, пока маленькое и чумазое существо, прекратив скрестись и греметь, не подошло к краю угольного сооружения и не спустилось оттуда вниз с какой-то ношей. Рука начальника станции вцепилась ему в воротник. И Питер почувствовал, что его очень крепко держат за курточку. А в дрожащих руках у него была зажата старая плотницкая сумка, наполненная углем.

– Ну, наконец-то ты мне попался, маленький вор, – сказал начальник станции.

– Я не вор, а шахтер, – твердо, как мог в таких обстоятельствах, возразил ему Питер.

– Рассказывай это морской пехоте, – сурово бросил начальник станции.

– Кому бы ни рассказал, это будет правдой, – упорствовал Питер.

– По правде, тебе бы лучше заткнуться, наглый разбойник, – не отпускал его воротник мужчина. – Пошли-ка со мной на станцию.

– О, нет! – раздался из темноты трагический вопль, и это вопил не Питер.

– Только не в полицию! – прорезал вечернюю тьму еще один голос.

– Пока не в полицию, а просто на станцию, – уточнил начальник. – Вас, как я понимаю, здесь целая шайка. А ну выходи, кто еще тут есть!

– Да только вот мы, – показались Бобби и Филлис из-за еще одного вагона, на котором было написано мелом: «Разыскивается на дороге номер один».

– Кто вас просил шпионить за мной? – разозлился Питер.

– По-моему, за тобой надо было гораздо раньше шпионить, – вмешался начальник станции. – Попрошу всех пройти со мной.

– Ой, а может, не надо никуда проходить? – взмолилась Бобби. – Давайте лучше вы прямо здесь и решите, как с нами поступите. Только учтите: мы виноваты не меньше Питера, потому что ему помогали уголь носить и знали, откуда он у него.

– Нет, не знали! – выкрикнул Питер.

– А вот и знали, – продолжила Бобби. – Просто тебе не сказали, иначе ты стал бы злиться.

Слова ее стали каплей, которая переполнила чашу отчаяния Питера. Он так старался! Сперва искал уголь! Потом добывал его! А теперь вот все разом рухнуло. Мало того что он пойман, так еще сестры врали ему, чтобы его не злить.

– Перестаньте меня держать! – прокричал он начальнику станции. – Никуда я не убегу!

Тот, отпустив его воротник, чиркнул спичкой и осветил ею всю компанию.

– Это же надо! – вырвался у него изумленный возглас. – Дети из Дома-с-тремя-трубами! И так прекрасно одеты! Скажите же мне на милость, как вы могли до такого дойти? Разве вы в церкви никогда не были? Катехизиса не читали или еще чего-нибудь в этом роде, где говорится, что воровать грешно?

Он произнес это гораздо мягче и дружелюбнее прежнего, и Питер ответил:

– Я не думал, что это воровство. Я был почти уверен, что это не воровство. Я думал, что воровство – это если взять уголь из внешней стены, где белая полоса, а если достать его изнутри, это вроде бы все равно как добыть. Вам же весь этот уголь тысячу лет нужно жечь, прежде чем доберетесь до места, где я его брал.

– Ну, может, и не совсем так, – выслушал с интересом его объяснение начальник станции. – Ты для чего это делал-то? Шутки ради или еще по какой причине?

– Хороша шутка, таскать эту тяжесть в гору! – возмутился Питер.

– Так что же тогда? – еще несколько потеплел голос начальника станции.