Дверь в забытую комнату тоже была на кухне. Просто вчера в темноте и волнениях все почему-то решили, что это стенной шкаф. На самом же деле за ней оказалась маленькая квадратная комната с совершенно готовым к еде столом, где стояли кусок холодного ростбифа, хлеб, масло, сыр и пирог.

– Пирог на завтрак! – воскликнул Питер. – Это же обалденно здорово!

– Только он не с голубятиной, а всего лишь яблочный, – внесла ясность мама. – Короче, это тот самый ужин, который мы с вами должны были съесть вчера. Здесь еще и записка от миссис Вайни нашлась. Она придет к нам сегодня в десять утра, а вчера была вынуждена уйти домой раньше времени, потому что ее зять сломал руку.

Никогда прежде они не начинали день с холодного яблочного пирога, но все четверо решительно предпочли его ростбифу, и этот завтрак им показался великолепным.

– Видите ли, это для нас получился скорее обед, чем завтрак, – обосновал свои действия Питер, протягивая тарелку, чтобы ему положили еще кусок пирога. – Мы же так рано сегодня встали.

Целый день они помогали маме раскладывать вещи, и шесть маленьких ног до боли набегались по всему дому, пока их обладатели переносили из ящиков и коробок одежду, посуду и множество разных других вещей на их новые места. И только когда наступил уже вечер, мама сказала:

– Ну, на сегодня, пожалуй, хватит. Пойду-ка теперь на часок прилягу и встану к ужину свеженькой, как огурчик с грядки.

Дети посмотрели друг на друга, и на каждой из трех выразительных физиономий весьма отчетливо отразилось одно и то же стремление. Оно было двойным и состояло из вопроса и ответа, как в гиде к знаниям для детей. Вопрос: «Куда мы сейчас пойдем?» Ответ: «На железную дорогу».

Туда-то они и направились. И как только пустились в путь, вдруг выяснилось, где от них утром спрятался сад. Дверь в высокой его стене была за конюшней.

– Ой, да ну его, этот сад, – отмахнулся Питер. – Тем более мама мне утром уже рассказала, где он находится. Подождет нас до завтра. А сейчас скорее пошли на железную дорогу.

Путь к ней пролегал по склону холма, густо поросшему ярко-зеленой короткой травой, мягкость которой самым досадным образом нарушали кусты колючего дрока да серые и желтые камни, торчащие словно натыканные в пирог апельсиновые цукаты.

Это была пробежка со свистом в ушах вниз по крутому склону, и она в результате уперлась в забор, и за ним-то как раз начиналась железная дорога с манящим сиянием рельс, телеграфными столбами, проводами и разноцветными сигналами семафоров.

Едва трое детей забрались на забор, как раздавшийся вдруг нарастающий грохот словно скомандовал им обратить свои взгляды к черному зеву туннеля, который зиял на угрюмой физиономии скалистого утеса. Как только они успели повернуть туда головы, туннель выплюнул из своего нутра поезд, и тот с хрипом и воплями пронесся мимо. Гравий на шпалах гремел и подпрыгивал. Детей окатило жаркой воздушной волной.

– Ух-х-х, – выдохнула Роберта. – Это был словно огромный дракон. И он обмахнул нас своими горячими крыльями. Вы ощутили?

– И этот туннель ужасно похож на пещеру дракона, ведь правда? – блестели глаза у Филлис.