– Я ничего не знал, – упавшим голосом произнес Анатолий, – мы думали, что это несчастный случай.

– Нет, – ответил Рахимов, – ваш отец решил закончить свои игры с мафией и сдать все деньги государству. Но в тот день, когда он рассказал кому-то об этом, все подробности разговора с человеком, которому он, очевидно, доверял, узнала мафия. И тогда было принято решение о его ликвидации. Но они перестарались. Убрав вашего отца, они не нашли затем его деньги. Об этом тоже говорили в колонии. Что случилось потом, я не знаю. Меня не должны были выпускать так быстро, но у меня нашли рак печени. Теперь мне осталось жить совсем немного. Врачи говорят, что несколько месяцев. Поэтому я решил во что бы то ни стало найти вас и рассказать обо всем. Ваш отец был всегда честным и мужественным человеком. Он не мог отказать своему лагерному товарищу. Более того, сначала и не хотел отказывать, обиженный на все, что произошло с вашей семьей. Но постепенно осознание огромной трагической ошибки его доконало. И он решил ее исправить. Но как оказалось, просто не успел…

Анатолий сжал кулаки. Значит, все эти годы его просто обманывали. С ним разговаривал человек, виновный в убийстве отца, возможно, лично отдавший приказ. И еще смел выдавать себя за бывшего товарища отца. Он почувствовал, что задыхается, и ослабил узел галстука, расстегнув верхнюю пуговицу.

– Я его убью, – прошептал Анатолий.

– Значит, он вышел и на вас, – понял Джолджас Рахимов. – Я так и думал. Когда узнал, что вы банкир. Добрался до этих денег и сумел убедить вас, что ваш отец всегда работал на мафию. Но это неправда. Деньги он действительно хранил. Но на мафию не работал, а в последние годы принял решение сдать деньги государству.

– Я все понял. Но кто заложил моего отца бандитам?

– Не знаю, – с сожалением ответил Рахимов, – этого я до сих пор не знаю.

– И вы ждали столько лет, чтобы рассказать мне об этом?

– Что я должен был, по-вашему, делать? Писать вам письма из колонии? Куда? На какой адрес? И не забывайте, что уже в декабре девяносто первого распался Советский Союз. Я остался в Узбекистане, вы в России, а семья вашей сестры и мать на Украине. И я не мог им ничего сообщить, поскольку рисковал не только своей жизнью, но и жизнями ваших родных.

– Да, я понимаю, – мрачно кивнул Анатолий, – вы, конечно, правы. «Волгу», которая сбила моего отца, милиция так и не смогла найти. Теперь я все понимаю. А вы думаете, что отца сдал кто-то из его окружения?

– Конечно. Иначе и не бывает. Его сдал кто-то очень близкий, кому ваш отец абсолютно доверял. Сначала я даже подумал, что это были вы. Он доверил вам эту тайну, а вы передали ее другим людям.

– Неужели вы могли в это поверить? Вы считаете подобное возможным? Чтобы сын предавал отца? – спросил, морщась словно от зубной боли, Анатолий.

– Предают только свои, – напомнил гость, – конечно, возможно. Я столько предательств видел в своей жизни…

– Только не делайте из меня предателя.

– При чем тут вы? И до вас такие были, и после вас будут. Вся мировая история построена на том, как дети предают и убивают своих отцов.