Походили под пулями… А потом было еще много историй на грани жизни и смерти..

…Спрашиваем напоследок: скажите честно, вам надо, чтобы ваше искусство — а ведь оно такое сложное! — понимали самые обыкновенные, простые люди? «Еще как, я этим горжусь! — отвечает Шемякин. — Помню, однажды ехал по ночному Парижу и завернул в автомастерскую. И там, на стене, рядом с картинками из «Плейбоя», вижу свою старую композицию «Метафизическая голова».

У меня дома этой афиши не было, и я решил, что за пару франков пополню коллекцию. Но не тут-то было! Я предложил рабочим очень приличные деньги, а они отказались. Предложил еще больше — снова отказ. «Мы не можем ее продать, месье, она висит здесь уже пять лет и всем так нравится…»»

Глава 6

МИНИСТР СКУЛЬПТУРЫ

Лучше быть бедным и Неизвестным, чем богатым и Церетели. Ну, гораздо интереснее, во всяком случае. Поскольку всю жизнь в этом фантастическом человеке борются с переменным успехом ангел и дьявол.

Это не мы сказали, а Никита Сергеевич Хрущев.

Эрнст Неизвестный — сложный персонаж. И чем старше он, тем сложнее с ним общаться.

О себе нынешнем говорит с неохотой. Вот только о детстве вспоминает, и в основном — анекдоты.

Однажды родители Эрнста отправились получать советские паспорта. Когда паспортистка спросила о национальности, отец ответил: «Иудей». И она тут же написала в паспорте: «индей». Вскоре отец вернулся с претензиями, и после долгих уговоров паспортистка переправила: «индейский еврей».

У деда Эрнста Неизвестного, крупного уральского промышленника, были огромные владения, их отобрала советская власть. Но семья жила в огромном доме с пятью флигелями, который почему-то оставили. Весь чердак был забит ценнейшими книгами, которые дед печатал в своей типографии. И когда красные пришли расстреливать деда и его сыновей-белогвардейцев (один у Колчака служил, другой у Дутова), бабушка вдруг вспомнила, что в их типографии тайно печатались брошюры социалистов. Предъявила комиссарам — и никого не тронули.

Мама Неизвестного, Белла Абрамовна, была биофизиком, ученицей великого Вернадского. Юный Эрнст, увлекшись наукой, с удовольствием ассистировал маме. В своей детской устроил живой уголок, где число зверушек зашкаливало за сотню.

Мама с юности писала талантливые стихи и долго была невестой Николая Заболоцкого. Но однажды по дороге из Ленинграда в Свердловск она встретилась со своим будущим мужем — Иосифом, отцом Эрнста… Заболоцкий, хоть и сильно обиделся, но после замужества Беллы Абрамовны продолжал с ней дружить. Попав в тюрьму, посылал ей свернутые трубочки из папиросной бумаги со своими новыми стихами…

Кстати, фамилия деда была — Неизвестное. Но дядя скульптора, Шурка Неизвестное, был лихим пацаном и скоро загремел в тюрьму. И отец Эрнста переиначил фамилию — чтобы откреститься и от брата, и от известного на всем Урале капиталиста. Когда Шура в очередной раз вышел из тюрьмы, брат строго спросил его: «Ну, что собираешься делать? Опять воровать?» Тот отвечал: «А я в партию вступлю! Я ведь вор перековавшийся — значит, коммунистам социально близкий!»