В общем, оставалось вернуться из мира грандиозных планов в мир вполне себе реальный.

Я снова уткнулся в телефон и перечитал этот десяток строк на узком экране. На самом деле, я не сильно расстроился. Сообщение от Нинель Кирилловны ужалило своей холодностью, но я мысленно улыбнулся. Если бы мне было девятнадцать не только биологических, но и психологических лет, я бы, наверное, счёл это окончательным и бесповоротным поражением. К счастью, я был чуть опытнее, и холодный анализ говорил о другом. Формулировка про “свидания в близости от дома” очень напоминала старинный анекдот, который я слышал в нескольких мирах.

“Девушка, вы пьёте? — Нет, я не пью. — Вы пьёте виски? — Нет, я не пью виски. — Вы пьёте виски со льдом? — Нет, я не пью со льдом”. Я был почти уверен, что интерес Нинель не пропал, просто она решила поиграть в игру “ближе-дальше”, измерить длину поводка и обозначить границы. В общем, сделать всё правильно, исходя из собственных убеждений. Либо, что ещё более вероятно, сделала так просто потому что её отругали строгие родители.

Я быстро написал сообщение:

“Нинель Кирилловна, следующая наша встреча, заверяю васъ, обязательно состоится в более изысканномъ месте”.

Ответил и Алле:

“Вроде бы берут меня в Подмосковную Курьерскую Службу.”

Что до анонимного сообщения — оно было вполне ожидаемым. Игорь Антуанеску, первый из встреченных в это мире врагов, вызывал впечатление человека настойчивого. Отвечать, конечно, я не стал, к тому же — оно было анонимным, и я подозревал, что отправка ответов в этом случае не сработает. Закончив, я уткнулся в окно. Пару раз нас обгоняли кареты скорой помощи, один раз — на скорости под сто пятьдесят — кортеж, сопровождаемый бронированными футуристичными джипами и мотоциклистами.

— Ты что-то молчаливый? — спросил я Сида, когда мы уже подъезжали.

— Да… с Софьей поругался, — вздохнул он. — Говорит — работаешь много, получаешь мало, всё с барями. Найди нормальную работу гражданскую, а то вечно мальчиком на побегушках у дворян будешь. А я рад на тебя и на матушку твою работать, вторая семья моя, но, признаться, за переработанные часы она платит столько же, сколько и четыре года назад. А требовать с барей я как-то не умею. Я уж тебе прямым текстом, Эль Матвеич, доверяю я тебе.

Прозвучало это достаточно жёстко, с другой стороны, честно. Всё равно, играть в тирана и ругать за такое неповиновение я не собирался, тем более с ним. Дружеские отношения выглядели ценными, и нужно было договориться.

— Я сам только что собеседовался на должность мальчика на побегушках, — усмехнулся я. — Тебя, кстати, вписал в список доверенных крепостных. Говорят, могут устроить на полставки. Если, конечно, ты согласен? Если нет — поговорю с матерью, скажу, чтобы подняла ставку, или как там это делается. Или отпустила.

Сид помедлил какое-то время, пожал плечами.

— Согласен, барь. Конечно согласен. Я за любую движуху. Там же надо будет по миру кататься, как я понимаю? Особые поручения. Хотел я мир повидать, это да.

— Надо будет, — кивнул я. — А я вчера вечером сходил на свидание.